Готовы жить рядом со светскими людьми: ультраортодоксальная мечта меняет место жительства

Стоимость жизни, подключение к интернету и ускоренное планирование определенных городов и кварталов создают тектонические сдвиги в ультраортодоксальном обществе, самый значительный из которых касается жилья. Исследование Института ультраортодоксальной стратегии и политики показывает, что многие уже готовы арендовать жилье, переехать за пределы линии Иерусалим-Бней-Брак на периферию и даже жить по соседству со светскими людьми.

П. (29 лет), ультраортодоксальная замужняя мать двоих детей, говорит, что переезд из естественной среды, ультраортодоксального города Эльад, где живет семья, в сердце светского квартала Кирьят-Гат, был лучшим решением, которое они с мужем приняли. «Мы жили под постоянным давлением со стороны общества, — говорит она. — Дело не в том, что мы сейчас менее ультраортодоксальные или что мы жили двойной жизнью, пока не переехали, но есть много вещей, которые невозможно сделать в ультраортодоксальном городе, и уж тем более в том районе, где мы жили в Эльаде».

По ее словам, мотивация переезда была в основном финансовой: «У нас родилась вторая дочь, и мы поняли, что больше не можем жить в пристройке. Мы увидели, что цены на аренду высокие, и начали искать объявления о сдаче квартир в аренду, и в результате переехали в Кирьят-Гат».

Если вы спросите доктора Эйтана Регева, который посвятил свою жизнь изучению ультраортодоксального общества, П. является частью тенденции: экономическое давление в сочетании с социальными изменениями, вызванными пандемией коронавируса и проникновением интернета, заставляют ультраортодксов заниматься перепланировкой своего образа жизни. Результаты опроса, проведенного с помощью ультраортодоксального исследовательского института «Аскария», дают представление об изменениях в ультраортодоксальном обществе. «Мы получили взгляд на тектонические движения в ультраортодоксальной общественности», — говорит Регев.

Из опроса, охватившего ряд вопросов, касающихся жилищного вопроса, можно сделать несколько выводов, наиболее заметным из которых является готовность ультраортодоксов жить на периферии, за пределами центров ультраортодоксальных городов или даже в светских кварталах. Кроме того, исследование показывает четкую картину экономического кризиса, который может кардинально изменить образ жизни ультраортодоксов, ориентированный на покупку квартиры для молодой пары сразу после свадьбы как центральную часть социального статуса.

Опрос включил ультраортодоксов в выборку, аналогичную распределению течений в ультраортодоксальном обществе; 34% литовцы, 32% сефарды, 30% хасиды и 4% принадлежат к другим течениям, таким как ХАБАД. Регев сравнивает исследование с исследовательской работой, которую он провел пять лет назад, когда работал в Израильском институте демократии, под названием «Ультраортодоксальный рынок жилья и географическое распространение ультраортодоксального населения в Израиле», которая была основана на аналогичном опросе. Разрыв в результатах между двумя исследованиями не менее драматичен.

Выводы опроса 2019 года были однозначными: «Ультраортодоксальная общественность предпочитает жить в центре страны или в Иерусалиме и предпочитает однородные ультраортодоксальные города смешанным городам. Лишь 8% опрошенных хотели бы жить в городе, где ультраортодоксы не составляют большинства», — говорилось в отчете. Прошло пять лет, а результаты совсем другие. На вопрос «В каком поселении вы хотели бы жить?» только 45% ответили «ультраортодоксальное поселение»; 26% ответили «ультраортодоксальный район в городе со смешанным населением»; а оставшиеся 29% выбрали «смешанное соседство» или «для меня это не имеет значения».

Изменилось и географическое положение. На вопрос: «Вы бы рассмотрели возможность переезда на периферию, где есть жилье со скидкой?» только 40% ответили отрицательно или сказали, что это маловероятно. 60% заявили, что рассмотрят это при условии наличия соответствующей инфраструктуры и образовательных учреждений. Для сравнения, в 2019 году большинство респондентов ответили, что хотят жить на линии Иерусалим-Бней-Брак.

Регев объясняет эту трансформацию рядом существенных изменений, которые переживает ультраортодоксальное общество, но в первую очередь повышением процентной ставки. «Молодую ультраортодоксальную пару, которая не может купить дом, лишили почти единственной части сбережений, — объясняет Регев. — Когда процентная ставка была низкой, выплаты по ипотеке фактически были сбережениями — пары в основном выплачивали основную сумму долга и наслаждались ростом стоимости квартиры, что помогло им накопить капитал, который позволил им помочь своим детям».

Все это, говорит Регев, изменилось, как только процентная ставка выросла: «Эти изменения создают эффект домино. Те, кто вообще не может купить квартиру, находятся в худшем положении. Это означает, что через 20 лет они не смогут помочь своим детям с помощью продажи квартиры, а это ухудшит шансы детей получить хорошую пару в будущем. Те, кто это понимает, уже знают, что им нужно увеличивать свой доход».

«Ультраортодоксы не “спят”, они постоянно вносят коррективы»

Профессор Шай Штерн, генеральный директор Института стратегии и политики харедим, указывает на несколько факторов, которые способствовали этим изменениям. «Хотя есть те, кто думает, что общество харедим статично, когда оно сталкивается со стеной реальности, оно вынуждено пересмотреть свой курс».

«Стена реальности», как называет ее Штерн, — это экономическая реальность, но также и период пандемии. «Коронавирус сильно подорвал модель экономической жизни, когда ГМАХи были вынуждены отклонить немало просьб о помощи», — объясняет Регев.

«С другой стороны, значительная часть доходов ультраортодоксов не признавалась государством, и ультраортодоксы видели, что те, кто работает на незарегистрированной работе, не получают компенсации от государства. Еще одним последствием коронавируса является то, что 73% ультраортодоксального общества используют интернет, большинство из них — ежедневно, в рамках цифровизации, которой подверглось израильское общество в целом.

Когда ультраортодокс сегодня переезжает на периферию, он вынужден покупать квартиру, обычно небольшую, в пределах существующего города, и он знает, что, по крайней мере, на начальном этапе он будет там меньшинством. Вместе с этим происходит интернализация: ультраортодоксальная общественность понимает, что она не может продолжать дифференцироваться, и руководство также понимает, что это все равно уже происходит. Значения могут быть широкими, я предвижу ускорение изменений в ультраортодоксальном обществе, что означает больше образования и больше занятости».

Регев, светский израильтянин, который живет в кибуце на юге с супругой и тремя детьми, полон страсти, когда говорит об ультраортодоксальном обществе. «Фокус большей части прессы и лиц, принимающих решения, ошибочен. Они говорят об уровне занятости в ультраортодоксальном обществе, тогда как важно говорить о производительности труда. Разрыв в занятости между ультраортодоксами и населением в целом составляет менее 15% на одно домохозяйство, что соответствует среднему показателю по ОЭСР, но если вы посмотрите на производительность труда, вы увидите разрыв в 90%. Большая опасность в том, что мы получим потерянное поколение по качеству продуктивности. Вместо этого мы все время слышим: «Ультраортодоксы не работают», а это неправда.

Нам рассказывают о потерях ВВП в цифрах, которые не соответствуют действительности. Меня беспокоит история о том, как быстро произойдет рост производительности труда. Высока вероятность того, что большинство ультраортодоксальных молодых людей захотят работать, но качество их образования может привести их к низкой производительности. Переезд на периферию может углубить потерянное поколение из-за отсутствия качественных рабочих мест».

Регев: «Дело не в том, что я оптимист, я просто знаю из многолетних исследований и наблюдения за ультраортодоксальной общественностью, что она очень остро реагирует на экономическое давление. Достаточно взглянуть на женское образование и рождаемость за последнее десятилетие, чтобы понять, что ультраортодоксальная общественность постоянно вносит коррективы. Те, кто не смотрит достаточно широкой перспективой, могут подумать, что общество застряло на месте.

Многие исследователи ультраортодоксального общества влюбились в позицию пророков катастрофы, особенно в последнее время. Нам говорят о занятости, которая не растет, и что все стоит на своих местах. Мы слышим это именно в тот момент, когда видим множество изменений, и все в правильном направлении».

«Например, переход к государственному ультраортодоксальному образованию, в котором преподают базовые предметы, переезд на периферию, снижение рождаемости, увеличение цифровизации, увеличение зависимости от доходов от работы, увеличение готовности жить с широкой общественностью. Все это говорит мне о том, что ультраортодоксальная общественность на самом деле находится в процессе интеграции — без выбора из-за экономического давления».

«Те, кто начинает задумываться о свадьбе детей, настроены пессимистично»

История с переездом П. из Эльада в Кирьят-Гат также связана с изменением восприятия владения квартирой. «Наши родители нам почти не помогали, не могли, и мы не давили, хотя в той общине, из которой мы родом, хасидской общине, принято, что родители вносят как минимум 150 000 шекелей собственного капитала на покупку квартиры, — говорит П. — С нашей точки зрения, жить на съемной квартире и откладывать деньги лучше, чем платить удушающую ипотеку».

Изменение, которое описывает П., отражено и в опросе. На вопрос «Как вы думаете, изменится ли тенденция владения квартирой?» лишь 34% ответили «нет». Напротив, около 54% ответили утвердительно, а мнения расходятся по вопросу о том, является ли предпочтительным решением аренда и квартира для инвестиций (29%) или долгосрочная аренда (15%).

«Преобладающая в Израиле концепция, согласно которой каждый должен владеть квартирой, в последние годы была разрушена из-за роста цен на жилье и растущей осведомленности об инвестиционных альтернативах на рынке капитала, — говорит Штерн. — Это не дошло до ультраортодоксальной общественности. Социальной нормой остается то, что пара разумного социально-экономического статуса и выше покупает квартиру сразу после свадьбы».

Однако в последние годы тенденция меняется. «В предыдущем опросе мы видели, что большинство пар берут финансирование у ГМАХов для покупки квартиры, а в текущем опросе большинство берут ипотеку. Поэтому, когда мы спросили, что ждет их в будущем с жильем, подавляющее большинство говорили об аренде – потому что нет выбора, или как о способе жить в дорогом месте».

Ультраортодоксальные ГМАХи, о которых говорит Штерн, во главе с центральным ГМАХом, созданным около 20 лет назад, представляют собой уникальную модель кооперативных сбережений: родители вносят несколько сотен шекелей каждый месяц в течение 15-20 лет, а взамен получают крупный беспроцентный кредит на свадьбу детей — обычно на нужды свадьбы и покупки квартиры.

Только центральный ГМАХ с момента своего создания предоставил кредиты на сумму более 3,5 миллиардов шекелей, и десятки других ГМАХов работают вместе с ним, совокупно принося дополнительные миллиарды. Кредиты могут достигать 240 000 шекелей, некоторые из которых представляют собой грант в конце периода.

Однако в последние годы эта модель оказалась под двойным знаком вопроса: с одной стороны, инфляция и рост цен на жилье подрывают уменьшают размер обещанного заранее кредита; с другой стороны, ультраортодоксальная общественность проявляет все больший интерес к доходным инвестиционным каналам, таким как пенсионные кассы, которые обеспечивают гораздо более высокую доходность. В результате многие перестают вносить депозиты, даже ценой потери средств. ГМАХи вынуждены менять свою операционную модель, чтобы выжить – например, они позволяют вкладывать деньги даже для детей старшего возраста и, очевидно, подвергают свою экономическую модель повышенному риску.

Возможно, именно это привело к тому, что 17% опрошенных считают, что в будущем они смогут помогать своим детям меньше, чем им помогали родители. «Те, кто еще не столкнулся с этой проблемой, настроены более оптимистично, а те, кто перешагнул 30-летний рубеж и начинает задумываться о свадьбе детей в будущем, уже более пессимистичны, и это еще раз указывает на экономические трудности и столкновение с реальностью», — говорит Штерн.

По материалам TheMarker, Ю.Л. Фото: Эяль Туэг ∇