Светило хайтека, отец погибшей девушки: «Мир возможен, но не с ХАМАСом»

В 2018 году израильский производитель чипов Mellanox Technologies открыл центр технологических разработок в городе Газа. Он продолжил успешно функционировать и после того, как год спустя Mellanox приобрела американская корпорация Nvidia. Центр прекратил свою работу только 7 октября 2023 года.

В течение многих лет основатель Mellanox Эяль Вальдман служил связующим звеном между руководством Центра, находившимся на Западном берегу, и их работниками в Газе. У него нет никакой информации о том, что произошло с последними в течение последнего месяца.

В результате кровавого нападения боевиков ХАМАСа на Израиль Вальдман потерял дочь. Даниэль вместе со своим другом Ноамом Шаем была убита возле кибуца Реим, где проходил международный музыкальный фестиваль. Вместе с ними погибли еще более 250 человек.

Даниэль было 24 года, она училась в технологическом колледже в Холоне и хотела стать дизайнером интерьера. Ноаму, студенту университета имени Бар-Илана, было 26. Даниэль – младшая дочь Вальдмана. Мы встречаемся в его квартире – с ним и двумя его старшими детьми. Тут же бегает собака Даниэль и Ноама, Джесси. Она не находит себе места и нервно лает. «Я думаю, Джесии все еще ждет их возвращения», — говорит Вальдман.

Нападение ХАМАСа на Израиль застало его в Индонезии. В субботу в 7 часов утра Эяль получил сообщение от сына о том, что связь с Даниэль пропала. «Я и не знал, что они с Ноамом поехали на фестиваль, — рассказывает он. – Я вернулся в Израиль так быстро, как только смог. В воскресенье днем я уже выехал на юг, где еще продолжались бои с террористами. Вместе с генерал-майором запаса Исраэлем Зивом и еще тремя офицерами мы сели в армейский джип и через какое-то время нашли изрешеченную пулями машину Даниэль и Ноама. По расположению пулевых отверстий военные установили, что их расстреляли из автоматов Калашникова три террориста. На расстоянии 150 метров мы обнаружили брошенный джип из Газы».

Едва оплакав гибель дочери. Вальдман согласился дать интервью телеканалу CNN. 18 октября он был приглашен на встречу с президентом США Джо Байденом, прибывшим в Израиль.

Где бы ни выступал Вальдман в последние дни, к его словам прислушиваются с особым вниманием. Ведь он так долго пытался наладить мосты с палестинцами, а сейчас разрывается между желанием продолжить верить в эту работу и необходимостью защищать собственных детей.

— Вы приложили много усилий для установления взаимопонимания между различными народами и общинами…

— Да, и с палестинцами, и с ультраортодоксами.

— Обращались ли к вам ультраортодоскы после катастрофы 7 октября?

— Очень немногие.

— А палестинцы?

— Тоже очень мало. На некоторые звонки я не хотел отвечать, потому что мне казалось, что эти люди повели себя неправильно. Я сержусь на них за то, что они недостаточно мне помогли. В последние годы я приложил немало усилий для того, чтобы добиться мира. Если бы они были со мной, многое могло оказаться по-другому.

— Каким образом?

— Для того, чтобы сдвинуть мирный процесс с мертвой точки, мы связались с несколькими аналитическими центрами по всему миру, в том числе и с палестинцами. Был создан консультативный комитет, в состав которого вошли Кондолиза Райс, Тони Блэр, Джон Керри, Ангела Меркель.

Мы предложили палестинцам 250 000 долларов за написание проекта мирного соглашения, для обсуждения которого была бы созвана большая международная конференция. Работавшая с нами команда прошла длинный путь, но спустя полгода остановилась. Я думаю, на Западном берегу это произошло из-за Абу Мазена. Люди, с которыми мы работали в Газе, тоже остановились. Они сказали, что их пугает народ, ХАМАС. Впрочем, на Западном берегу говорили то же самое.

— Как можно их в этом обвинять? Они опасаются за свою жизнь.

— Страх не должен мешать вам что-то делать. Палестинцы говорили о проблеме поселенцев, но я считаю, что некоторые вещи нужно игнорировать и быстро двигаться вперед. Если бы мы сумели продвинуться в сторону мира, то, возможно, случившееся 7 октября можно было предотвратить.

— Вы собираетесь продолжить борьбу за мир?

— Да. Мы всегда будем стремиться к миру.

— Через неделю после трагедии 7 октября вы призвали Биньямина Нетаниягу уйти в отставку…

— Я считаю, что Нетаниягу должен взять на себя ответственность за случившееся.

— Не является ли проблематичной отставка премьер-министра во время войны?

— Нетаниягу должен найти подходящее для этого время. Черчилль сменил Чемберлена на посту премьера во время войны, и, если бы этого не произошло, все могло пойти по-другому.

— Вам доводилось общаться с Нетаниягу?

— Мы встречались несколько раз, в том числе, в течение последних двух-трех лет. Я даже рассматривал возможность посодействовать заключению мира с Саудовской Аравией. Я бывал в этой стране, знаком там с некоторыми людьми, и мог бы проконсультировать Нетаниягу по этому вопросу. Мы пытались договориться о встрече.

— Но ведь вы выступаете против судебной реформы…

— Это как в бизнесе – я принял решение, что мирное соглашение с Саудовской Аравией в любом случае выгодно для Израиля. Если бы между нами был мир, трагедии 7 октября могло не произойти.

— Но ХАМАС начал войну именно для того, чтобы торпедировать мир.

— Они помешали заключению соглашения. Но если бы оно было подписано, нападения ХАМАСа могло бы и не быть.

— А что вы скажете по поводу еврейских поселенцев? Они ведь тоже торпедируют мир, опасаясь, что Израилю придется пойти на уступки.

— Вы имеете в виду представителей поселенцев в правительстве? Я думаю, что под давлением США у них не осталось бы выбора.

— Война началась вслед за масштабными потрясениями в израильском обществе. Ощущение угрозы витало в стране еще до 7 октября.

— Я думаю, что это и стало причиной нападения. ХАМАС пришел к выводу, что Израиль слаб.

— Разве ХАМАС не совершил бы нападение на Израиль при любом правительстве?

— Я так не думаю. Наблюдая за действиями Смотрича и Бен-Гвира, ХАМАС пришел к выводу, что Израиль концентрирует свои силы на Западном берегу и оставляет южную границу незащищенной.

— С точки зрения исторической перспективы: через шесть лет после войны Судного дня мы подписали мир с Египтом. Но египетская армия атаковала ЦАХАЛ, а не убивала израильских детей..

— У нас не будет мира с ХАМАСом. Но соглашение с Абу-Мазеном возможно. Выступая в Каире, он осудил действия, направленные против мирного населения обеих сторон, и призвал к обмену пленными. На мой взгляд, это серьезный шаг с его стороны.

• Читайте также:
• Ужас на фестивале в Реим: «Би-би-си» восстановила картину событий
• «Продолжайте танцевать!» Основатель Mellanox заплакал на похоронах дочери, убитой в кибуце Реим
• Махмуд Аббас: «Мы отвергаем убийства мирных жителей с обеих сторон»

— Как вы считаете, участвует ли президент США Джо Байден в планировании военных действий против ХАМАСа?

— Не знаю, но думаю, что он может быть вовлечен в этот процесс.

— Каким образом можно будет восстановить экономику Израиля, понесшую тяжелый удар в результате войны?

— Мы должны разобраться с ХАМАСом, но, в конце концов, нам нужно будет заключить мирное соглашение. Чем больше мы будем к этому стремиться, тем лучше будет наше положение. Нам нужно одновременно восстановить и сдерживающий эффект, и доверие. В секторе Газа необходимо создать буферную зону шириной в несколько километров. Было ошибкой подпускать людей к пограничным заграждениям – нужно положить этому конец. Кроме того, на границе постоянно должны находиться войска – танки, артиллерия, пехота.

— Но даже двухкилометровая буферная зона – это значительная часть сектора Газа…

— Это не имеет никакого значения. Два километра – это два километра. Каждый, кто входит в буферную зону, делает это на собственный страх и риск. Мы защищаем мирное население. ЦАХАЛ – самая этичная армия в мире. Недавно я разговаривал с одним из наших летчиков, и он рассказал мне, насколько тщательно мы пытаемся избежать нанесения ущерба мирному населению. Мы не хотим, чтобы в результате наших действий страдали мирные граждане.

— Не задумывались ли вы о переезде в США после продажи компании Mellanox?

— Нет. Этот вопрос не стоял на повестке дня. Израиль – это мой дом.

— Мы переживаем серьезные потрясения. У вас нет ощущения, что наше общество безвозвратно расколото? Вы думаете, ваши дети и внуки будут жить здесь?

— Даниэль погибла здесь. Здесь убили моего двоюродного брата. Здесь погибли мои друзья. Мне было бы нелогично уезжать отсюда. Посмотрите, что происходит в Европе. Нигде нас не ждут с распростертыми объятиями. За свою страну надо бороться и защищать ее.

— Каковы были политические взгляды Даниэль?

— Такие же, как у меня.

— Говорят, что война Судного дня позволила Египту пойти мир с Израилем, потому что он сумел восстановить чувство собственного достоинства.

— Возможно, что так оно и есть. Я очень надеюсь, что смерть Даниэля и Ноама не будет напрасной, гибель еще большего количества детей удастся предотвратить, и здесь будет заключен мир.

Хагай Амит, «ХаАрец», Б.Е. Фото: Эяль Туэг