Как живется в алавитской деревне на границе с Ливаном

Во время последнего обострения обстановки на границе Израиля с Ливаном жители деревни Раджар, расположенной прямо на израильско-ливанской границе, оказались, как обычно, в западне. Из-за соответствующих указаний ЦАХАЛа они с трудом могли въехать в свою деревню или выехать из нее. Главный въезд был, как правило, заблокирован. Другой путь идет через поля, но ворота редко бывают открыты. Обитатели деревни рассказывают, что ситуации такова с тех пор, как генсек «Хизбаллы» Хасан Насралла пригрозил отомстить за налет дронов на Бейрут, который он приписал Израилю.

Деревня, населенная алавитами, стала в 1932 году частью Сирии, а после Шестидневной войны была оккупирована Израилем вместе с Голанами. После аннексии Голан в 1981 году жители получили израильское гражданство. «Голубая линия», граница между Ливаном и Израилем, признанная ООН, делит деревню на две части, северную и южную, что превращает решение проблем местных  жителей в головоломку.

В ноябре 2005 года террористы «Хизбаллы» совершили нападение на пост ЦАХАЛа в деревне, в ходе перестрелки четверо боевиков «Хизбаллы» были уничтожены. В 2015 году на дороге, ведущей в Раджар, от огня «Хизбаллы» погибли солдат и офицер ЦАХАЛа.

Мааруф Хаттиб, который живет в Раджаре и работает в Кирьят-Шмоне, рассказал: «С того момента, как Насралла произнес свою речь, мы время от времени оказываемся взаперти. Из местного совета я получаю СМСки: «Ворота открыты; ворота закрыты», и это означает, что мы можем войти или выйти. Но даже когда мы можем выехать из деревни, единственный путь – по проселочной дороге, которая годится для тракторов или вседорожников 4×4».

Он добавил, что закрываются и открываются ворота нерегулярно. В то самое время, когда он давал интервью «ХаАрец», он получил сообщение, что вход и выход из деревни разрешены только в чрезвычайных случаях.

«Вчера, возвращаясь с работы, люди застревали на полтора часа, — сказал Хаттиб. — То же самое произошло сегодня утром, когда люди отправлялись на работу. Товары туда не привозят, торговцев нет, за продуктами приходится ездить в Кирьят-Шмону, холодильник есть не у всех. Кто-то назначил очередь к врачу-специалисту, и не может к нему попасть. Если машине скорой помощи придется добираться в деревню через поля по проселочной дороге, то для  больного будет лучше, если  он умрет дома».

Местные очень недовольны этой атмосферой неопределенности, добавил Хаттиб: «Мы разочарованы. Армия нам ничего не говорит, военные отправляют в местный совет. Прошло восемь дней с тех пор, как сюда приезжал какой-нибудь дипломат или политик, если не считать членов «Северной партии» Идана Лев-Рана и Джихада Мустафы, которые приехали, чтобы нас поддержать и выразить  солидарность. Мы ценим их поддержку и хотели бы, чтобы к нам приехали политики и поговорили с нами».

Обращаясь к членам этой местной политической партии, он сказал: «Если ситуация такова, почему я должен участвовать в выборах? На севере все идет по привычной колее, но где же наша нормальная жизнь? У нас нет такой жизни, как в соседнем мошаве Кфар-Юваль».

Со своей стороны Лев-Ран, житель поселка Хад-Нес на Голанских высотах, сказал, что он «очень надеется, что ситуация успокоится, нам не придется тут воевать и мы сможем, в конце концов, вернуться к привычной жизни. Но привычная ситуация здесь – это полное пренебрежение нашей жизнью со стороны государсттва. Для реализации плана увеличения готовности к чрезвычайным ситуациям в сфере безопасности на севере предполагалось в 2018 — 2019 годах перевести 1 млрд. шекелей, но перевели 150 млн. шекелей. Это прекрасный пример того, как государство принимает решение, но не выполняет его».

Ноа Шпигель, «ХаАрец», М.Р. На снимке: деревня Раджар. Фото: Гиль Элиягу