Сострадательный шпион, который хотел предотвратить катастрофу

В военной литературе и документальном кино, посвященном американским ученым и военным деятелям, шпионившим в пользу Советского Союза, Тед Холл оставлся сноской. Его имя неизвестно даже большинству американцев, в том числе из-за того, что он никогда не был осужден и даже не судим. Теперь его история находится в центре нового документального фильма «Сострадательный шпион», доступного на Amazon Prime Video.

«Еще в 1951 году ФБР удалось перехватить в рамках Project Venona секретные документы советской разведки, в которых фигурировало его имя, — рассказывает режиссер фильма Стив Джеймс. — Американцы опасались, что Холл поймет: его имя раскрыто, и предупредит своих кураторов, которые, в свою очередь, поймут, что США взломали код. Когда ФБР допросило его, им требовались дополнительные доказательства для суда. Но он не сломался и не признался.

Брат Теда Эд был видным ракетчиком в ВВС США, считался одним из отцов американской программы создания баллистических ракет. Есть версия, что американские военные надеялись, что Эд убедит брата признаться в содеянном, угрожая в противном случае уволить его из армии. Он отказался».

Фильм выходит на фоне 78-й годовщины атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки и – одновременно с появлением картины Кристофера Нолана о человеке, возглавлявшем этот проект, Роберте Оппенгеймере. Холл фактически является персонажем фильма «Оппенгеймер».

Два главных героя отчасти похожи — блестящие ученые-физики, евреи, родившиеся в Нью-Йорке сыновья европейских иммигрантов, чьи отцы зарабатывали на жизнь в Швейном квартале.

1. Читайте также:
2. В чем сегодня актуальность фильма «Оппенгеймер» для Израиля?
3. Новая ядерная гонка? После заявления Путина риски повышаются
4. Трем гражданам Болгарии, подозреваемым в шпионаже в пользу России, предъявлены обвинения в Великобритании
5. Российские шпионы могут активизироваться в Израиле

Тед Холл родился в 1925 г. в Нью-Йорке. Пошел в колледж в 14 лет, а затем перешел в Гарвард, где изучал физику. В 1943 г. начал работать в национальной лаборатории по созданию ядерного оружия в Лос-Аламосе в рамках Манхэттенского проекта. Он был самым молодым ученым, привлеченным к проекту. По словам Джеймса, когда его приняли на работу в Лос-Аламос, он хотел этим заниматься, поскольку проект объединил огромное количество ученых в миссию по разгрому нацистов. Но проект продолжался, даже когда стало ясно: нацистская Германия больше не представляет угрозы, и война закончится победой. Тогда Холл начал сомневаться в последствиях проекта.

«Старшие ученые поставили вопрос: как будет выглядеть мир, если русских исключить из информации? — говорит он в видеозаписи 1998 года, за год до смерти от рака почек. Наряду с оптимизмом от завершения Второй мировой войны, он опасался, «что произойдет, если страны не будут жить в гармонии, и моя страна превратится в нацистскую Германию».

Когда его спрашивают, почему он передал ядерные секреты русским, он отвечает: «Я хотел предотвратить катастрофу, которая затронула бы весь мир».

«По своим взглядам он был левым, поддерживал социалистическую и коммунистическую идеологию, — говорит Джеймс, — и не воспринимал капиталистическую идею как нечто позитивное. Он не знал, что может произойти в США после войны. Он не забыл крайне правое движение, стремившееся предотвратить вступление США в войну из-за своих пронацистских симпатий. Не думаю, что он хотел помочь русским победить США, но хотел предотвратить ситуацию, в которой Соединенные Штаты в одностороннем порядке могут уничтожить Советский Союз».

Примерно через год после привлечения к Манхэттенскому проекту, Холл вместе со своим хорошим другом отправился на конспиративную встречу в Манхэттен, где впервые встретились со своим будущим связным — Сергеем Курнаковым. Вначале Холл предоставил имена американских ученых, участвовавших в Манхэттенском проекте. На втором этапе — секретный эскиз бомбы, получившей кодовое название «Толстяк» и сброшенной на Нагасаки в августе 1945 года.

«Они не были жестокими, вопреки своему имиджу. Они отличались чувством юмора и, безусловно, состраданием» — рассказывает Холл о своих кураторах. Ему претила эйфория США из-за победы в войне после сброса двух атомных бомб на Японию: «из-за нас заживо сгорели 200 000 человек, и казалось, это никого не волнует».

«По сей день спорят о решении о сбросе бомб на Японию, — говорит Джеймс. — Есть историки, заявляющие категорически, что это был ужасный, но необходимый шаг, но есть другие, как мне кажется, более убедительно доказывающие, что на том этапе Япония уже выходила из войны и больше не представляла угрозы».

Кроме того, множество исторических документов подтверждают, что бомбардировкой американская администрация хотела послать согнал русским: «Посмотрите, что у нас есть, и что мы способны сделать».

Есть свидетельства, что Лесли Гровс, генерал, руководивший Манхэттенским проектом, говорил: «цель создания бомбы было поражение не Японии, а скорее Советского Союза». Помимо желания победить Японию, хотели определить практический ущерб от атомной бомбы в реальном времени на заселенной территории с людьми и зданиями, а не при контролируемом эксперименте посреди пустыни.

70 ученых, участвовавших в Манхэттенском проекте, направили письмо президенту Гарри Трумэну, умоляя его не сбрасывать бомбу. Но Гровс позаботился, чтобы это письмо не дошло до адресата, что, впрочем, не имело значения: Трумэн хотел сбросить бомбы, и сделал именно.

В июне 1946 г. у Холла забрали допуск к секретным материалам, и отстранили от работы в Лос-Аламосе, после перехвата письма со словами: «Я слышала, ты работаешь над чем-то, что поднимается вверх со звуком большого взрыва». Другой причиной стало то, что Холлу домой присылали пропагандистские листовки крайне левых группировок.

Холл вернулся к учебе, получил степень магистра и доктора физики в Чикагском университете, где и встретил свою будущую жену Джоан.  Незадолго до свадьбы он решил мне кое-что сказать, «но это большой секрет, который ты не можешь рассказать даже своей маме», — вспоминает Джоан Холл в фильме.

Когда он поделился с ней опасениями по поводу возможной американской ядерной монополии, она сама разобралась в ситуации. «Ты передал информацию русским?» — спросила она, и он подтвердил это.

В редком интервью CNN за год до смерти Холл заявил, что передал атомные секреты русским, «поскольку мне казалось важным, чтобы не было монополии. Правильнее было работать, чтобы разрушить американскую монополию».

Через пять лет после лишения допуска Холла впервые вызвали на допрос в ФБР — его имя всплыло в телеграмме советской разведки. Его допрашивали дважды, он отказался сотрудничать и отверг все обвинения.  Хотя у следователей не было сомнений в его деятельности, им ничего не оставалось, как отпустить его. «Еще одной причиной, почему его не могли отдать под суд, стало опасение, что суд не примет документов», — говорит Джеймс.

«Их слежка за нами не имела смысла, поскольку мы не собирались никуда ехать. Их единственной целью было преследовать нас». Супруги решили не обсуждать эту тему, опасаясь, что их будут подслушивать.

«Тяжелая тень постоянно висела над нами и грозила уничтожением, но мы не знали, когда это произойдет. Поэтому просто шли вперед и не обращали внимания ни на какие тревожные знаки», — говорит Тед Холл в фильме.

Вместе с женой и тремя дочерьми Холл переехал в английский город Кембридж, где нашел работу в университетской лаборатории.

«Они чувствовали, что в Англии им гораздо безопаснее, особенно после казни Розенбергов. Холл был блестящим ученым. Один из его коллег утверждал, что, если бы не дело с русскими, он мог бы получить Нобелевскую премию по физике».

Цах Йокед, «ХаАрец», Н.Б. На снимке: Хиросима, 1945 AP/Stanley Troutman