«Это война между сионизмом и джихадом». Как бывший инвестор встал на стражу северной границы

Конец июля Нисан Зеэви провел в своем доме — в эвакуированном кибуце Кфар-Гилади, на расстоянии двух километров от границы с Ливаном. Именно в это время Израиль ликвидировал в Бейруте «начальника Генштаба «Хизбаллы» Фуада Шукра, а в Тегеране – председателя политбюро ХАМАСа Исмаила Ханию. Весь Израиль замер в напряженном ожидании, но Зеэви не покинул свой приграничный кибуц, откуда без бинокля видны ливанские деревни Адайса и Киле. Они расположены буквально на соседнем холме, и оттуда прекрасно просматривается (и простреливается) территория Израиля.

Мы заходим в дом Зеэви, новый, построенный лишь 8 лет назад. В обычное время он выглядел бы как воплощение израильской мечты: просторный и светлый, с большим двором, откуда открывается роскошный вид на галилейские просторы. Стены дома украшены картинами. Здесь за несколько месяцев до 7 октября Нисан отметил свое 40-летие. Здесь он принимал делегации инвесторов, интересовавшихся проектами, связанными с развитием Галилеи.

«До 7 октября это было моей работой, — рассказывает Зеэви. — Я был начальником инвестиционного отдела фонда JVP. Мы сумели мобилизовать 150 миллионов долларов и создать несколько продовольственных и агропромышленных компаний, в которых работали сотни человек. Кроме того, на эти деньги мы открыли инновационный центр в Кирьят-Шмоне».

Но наступило 7 октября, за резней на юге Израиля последовала война, и от иллюзии безопасного и благополучного существования не осталось и следа. «В течение 17 лет мы сами кормили себя сказками, — говорит Зеэви. – Инвесторы, которые приезжали ко мне, спрашивали: «Здесь не опасно?» А я самоуверенно отвечал им: «По Тель-Авиву за последние 20 лет было выпущено гораздо больше ракет». Мы просто отгородились от Ближнего Востока и от того, что происходит здесь на самом деле».

Мы побывали в Кфар-Гилади через три дня до того, как запущенная из Ливана иранская ракета разорвалась на футбольном поле в Маджаль-Шамсе, лишив жизни 12 детей. Такие события, воплощающие самые жуткие страхи, деформируют сознание.

• Читайте также:
• «Жена пошла за деньгами, и в 150 метрах от нее разорвалась ракета»
• «Учу иврит, охраняя мошав». Как репатриантка-ученая с мировым именем среди войны нашла свой дом в Израиле
• Результаты расследования: почему ЦАХАЛ не выполнил задачу по защите жителей кибуца Беэри

«Понятно, что возвращение в повергшиеся подобным бомбежкам места связано с риском, — говорит Зеэви. – Но то, как друзы преодолевают эту трагедию, как они держатся за свою землю, служит нам примером. Ни они, ни жители деревень Раджер и Араб эль-Арамше, не эвакуировались из-за войны. И друзы среди бела дня огромной толпой без всякого страха вышли на похороны своих детей. Так они воздали погибшим мальчикам и девочкам последние почести. Это очень сильно тронуло жителей севера. Это были сильные картинки, говорящие многое».

По словам Зеэви, связи с друзами – и до, и во время войны – являются лучом света для жителей севера. «Эти люди проходят удивительный процесс – они становятся израильтянами, — говорит он. – У них ведь не было даже израильских удостоверений личности. А сейчас Маджаль-Шамс превратился в урбанистический центр с ресторанами и барами. Они – часть нас. В течение 10 последних месяцев именно они работают на полях и на заводах севера, потому что они не покинули свои дома. Это – пример для всех жителей Галилеи».

Вечеринки в Лехавот-Башан

Нисан Зеэви родился и вырос в Метуле, а повзрослев, переехал в Тель-Авив. Когда ему исполнился 31, он женился и решил вернуться в Верхнюю Галилею. Молодая семья поселилась в кибуце Кфар-Гилади, неподалеку от Метулы. «Моя жена Басмат – из Рамат ха-Шарона, — рассказывает Нисан с улыбкой. — Я представил ей Галилею как своего рода Тоскану – пасторальный пейзаж, зимой на горизонте бело. Я рассказал ей о том, что в Галилее высокий уровень жизни, хорошие школы и прекрасные рестораны».

«В то страшное утро праздника Симхат-Тора мы следили за происходящим на юге, и опасались, что боевики «Хизбаллы» тоже ринутся через границу», — говорит Зеэви. Через считанные дни кибуц Кфар-Гилади был эвакуирован, а Нисана как резервиста призвали в армию. Службу он проходит в кибуцном отряде быстрого реагирования. Его жена и двое детей нашли временное пристанище в кибуце Хаон на берегу Кинерета. Нисан видит их редко. Он практически все время находится в Кфар-Гилади и с наступлением темноты не включает свет, чтобы боевики «Хизбаллы» не заметили присутствия людей и не выпустили ракету по его дому. В январе в соседнем мошаве Кфар-Йовель в результате обстрела с территории Ливана погибли мать и сын Мира и Барак Аялон – Барак, как и Нисан, был членом местного отряда быстрого реагирования.

По дороге в кибуц повсюду бросается в глаза разрыв между жизнью, существовавшей до 7 октября, и нынешней ситуацией. Это не только апокалиптический вид брошенных и обстреливаемых поселков: стены домов покрыты копотью, а огороды заросли сорняком. Наряду с этим возникает жутковатое ощущение: непонятно, кому вообще здесь принадлежит власть. На территории колледжа «Тель-Хай» стоит танк, но ни студентов, ни преподавателей здесь нет. Кирьят-Шмона превратилась в город-призрак.

Спустя почти 10 месяцев после эвакуации Зеэви вместе с группой других жителей приграничных населенных пунктов решили взять свою судьбу в собственные руки. Они решили вернуться в свои дома, в Верхнюю Галилею. Их группа так и называется: «Домой. Возвращаемся в Галилею». «Ситуация неопределенности окончательно стала невыносимой, — говорится на ее странице в Facebook. – Мы хотим сами распоряжаться своими жизнями. Мы считаем, что для того, чтобы сохранить наши общины и усилить поселения Галилеи, нужно двинуться в обратном направлении, на север, и оказать максимальную помощь тем, кто готов сделать это».

— Что это значит?

— Самое главное, что это первая попытка организовать возвращение в эвакуированные населенные пункты, — отвечает Зеэви. – Мои друзья сидят в гостиницах и читают в газетах о пожарах, ракетах, брошенных кибуцах… В общем, мы поняли, что должны вернуться домой, не дожидаясь решений государства. «Домой» – это не мой дом в Кфар-Гилади. Это означает возвращение в нашу экосистему, в наше пространство. Я хочу показать всем, что в кибуце Лехавот-Башан проводятся вечеринки, и что кафе здесь полны людей. Дом – это то, чего у нас нет уже 10 месяцев. Мы хотим дать каждому, кто хочет вернуться, ощущение, что он не один. Мы хотим помочь людям реализовать это намерение. Наше движение основывается на трех принципах.

— Назовите их.

— Первый: образование. Мы помогаем укрепить учреждения системы просвещения в неэвакуированных населенных пунктах. Это нужно для того, чтобы они могли принять эвакуированных жителей Галилеи. Второй принцип: почувствовать себя дома. Мы должны начать приезжать в свои кибуцы, где дома заросли сорной травой, трубы полопались, а по тропинкам бегают бродячие животные. У людей, которые знают, что кто-то ухаживает за их домами, сразу же улучшается настроение. Это помогает им принять решение о возвращении. Третий принцип самый сложный: чтобы сберечь свой дом, мы должен в нем находиться. Это стратегия Boots on the Ground. Ты должен стоять на своей земле. Для этого нужно создать новый нарратив заселения Галилеи.

По словам Зеэви, многие хотят присоединиться к инициативной группе, и к июлю сотни семей уже вернулись в окрестные кибуцы. «Это означает, что жители Кфар-Гилади снимают квартиры не в Рамат-Гане или Петах-Тикве, а на расстоянии 10 километров от своего дома, — объясняет он. – Они поселяются в таких кибуцах, как Кфар-Нехемия или Неот-Мордехай. Это помогает остановить распад наших общин. Приближение к дому укрепляет их».

Кроме того, несколько десятков семей вернулись в эвакуированные кибуцы. «В основном это семьи с детьми-подростками, — рассказывает Зеэви. – Они возвращаются в такие кибуцы, как Дафна, Снир, Гошрим (на минувшей неделе там в результате ракетного обстрела погиб Нир Попко – прим. «Деталей»), Дан и даже Кфар-Гилади. В некоторые из них населенных пунктов вернулось уже более 200 человек.

— Как эти люди делают покупки? Получают разнообразные услуги?

— После того, как жизнь в Кирьят-Шмоне была разрушена, мы пытаемся найти ей замену. За покупками мы ездим в Хацор-Глилит и в Рош-Пину, где все работает, как обычно. А в кафе мы сидим в кибуцах Амир и Маханаим. Но жить так трудно. Некоторые частные компании – НОТ, например, отказываются оказывать услуги жителям неэвакуированного кибуца Кфар-Сольд. Это вызывает тяжкое ощущение предательства.

«Государство должно служить мне, а не я государству»

Кибуц Кфар-Гилади – один из первых символов сионистского движения. Он был основан в октябре 1916 года. Среди его основателей были такие исторические личности как Иосиф Трумпельдор, Исраэль и Маня Шохат, Ицхак Бен-Цви, Александр Зайд и другие. Создавая поселения, они очерчивали границы будущего еврейского государства. «Там, где закончится сделанная нашим плугом борозда, и пройдет граница», — говорил Трумпельдор.

В первый раз мы встретили Зеэви в феврале, чтобы поговорить о другой гражданской инициативе жителей севера, в которой он принимал участие. Речь шла о движении «Лобби-1701», названному так по номеру резолюции Совета безопасности ООН, обязывающей «Хизбаллу» отвести свои силы от границы с Израилем. Целью инициативы было добиться выполнения этого решения и создания буферной зоны на территории Южного Ливана до реки Литани. «Но жители севера понимают, что порядок приоритетов возглавляют сейчас юг страны и возвращение похищенных, — сказал тогда Заэви. – Без решения этих проблем нельзя добиться перелома на северном фронте».

Спустя полгода он звучит уже совсем по-другому. «Само решение об эвакуации противоречит сионистской идее, — говорит Зеэви. – До сих пор непонятно, кто именно его принял. Но понятно, что тогда опасались отряда «Радуан». Но мы не знали, сколько времени продлится эвакуация. Я тогда говорил: «Мы готовы даже 100 дней пробыть вне наших домов!» Но прошло семь месяцев, а потом и восемь, и что стало ясно? Мы надеялись на то, что нормализуется обстановка на границе, а в результате нормализовалась наша жизнь в эвакуации. То есть она стала нормой. Сегодня никого уже не удивляет, что в Израиле есть десятки тысяч эвакуированных, а на самом деле просто беженцев».

Как говорит Зеэви, его окончательно добили пожары, бушевавшие в июле на севере вследствие ракетных обстрелов. «Я чуть с ума не сошел, когда государство заявило: «Мы не будем направлять туда пожарный самолет, потому что это опасно». Что это значит: опасно – так пусть горит?  Они говорят: нестрашно, что сгорело 14 000 гектаров леса, в три раза больше, чем во время Второй ливанской войны, главное, что никто погиб. Неважно, что происходит с Метулой, и Кирьят-Шмоной, где каждый день рушится еще один дом. Государство должно служить мне, а не я государству. Я здесь, и оно должно найти способ защитить меня».

Борьба между сионизмом и джихадом

Зеэви убежден, что эвакуация — это часть проблемы, потому что она позволила превратить северное израильское приграничье в своего рода «буферную зону» внутри Израиля.

«Даже во время Войны за независимость мы не эвакуировали жителей этого района так долго. 104 года назад были эвакуированы Тель-Хай, Кфар-Гилади, Метула и Хамара (сегодня кибуц Мааян Барух), но жители вернулись семь месяцев спустя, потому что им надо было сеять.  Итак, мы побили рекорд, и это плохой рекорд.

По его словам, «государству трудно принять решение относительно севера, потому что лица, принимающие решения, не знают, какое решение правильное».

Зееви считает, что эвакуация на севере и «Железный купол» на юге позволили правительству вообще не принимать никаких решений. Он называет эвакуацию «атакой на сионистскую идею»

«Даже в случае с «Железным куполом» — мы поначалу аплодировали этой технологии. Но, оглядываясь назад, можно сказать, что если бы не было «Железного купола» и несколько лет назад в результате удара «Кассама» на юге были бы убиты десять детей, монстр по имени ХАМАС не вырос бы», — говорит он.

Эвакуация граждан развязывает руки «Хизбалле» на севере. «Если вы посмотрите на карту эвакуированных населенных пунктов в пятикилометровой зоне от границы, то увидите, что 94% атак «Хизбаллы» были направлены именно туда. Это означает, что государство само определило для «Хизбаллы» зону куда они могут стрелять – они туда и стреляют», — говорит Зеэви.

— Эвакуация создает проблемы, бесспорно. Но почему это «атака на сионистскую идею»?

— Потому что здесь идет война между идеями: сионистская против джихадистской идеи, которая хочет выгнать вас отсюда. А сионизм — это идея «последняя борозда — это последний рубеж».

«Вдруг я очнулся на Ближнем Востоке»

— Может быть, в наши дни сионистский принцип «последней борозды» уже изжил себя? Может быть, граница должна проходить не там, где ездят тракторы, а там, где стоят ракеты?

— Это провокационное высказывание. Но возможно, что в действительно так и есть. Государство Израиль сокращается. Но я бросаю этому вызов и говорю: нет! Нельзя отказываться от гражданских поселений. Мы должны жить здесь, а правительство должно обеспечить нашу безопасность. Оно не должно отказываться от суверенной территории Израиля. Я говорю это как представитель левого лагеря».

— Существует ли вероятность масштабной войны между не боящимися смерти джихадистами и израильтянами, привыкшими к удобной и сытой жизни?

— До 7 октября я занимал самый верхний этаж пирамиды потребностей Маслоу. Я общался с корреспондентами TheMarker по поводу инвестиций, обсуждал, куда бы их направить, и тогда произошла резня. Я понял, что западная цивилизация здесь – это иллюзия. Вдруг я очнулся на Ближнем Востоке.

«В течение 17 лет мы рассказывали себе сказки, — говорит Зеэви. – Ко мне домой приходили инвесторы и спрашивали:  не опасно ли здесь? Я высокомерно отвечал: «За последние 20 лет по Тель-Авиву было выпущено больше ракет. Мы были отрезаны от Ближнего Востока, от нашей здешней реальности. Но теперь она догнала нас».

Однако этот кризис, говорит Зеэви, также дал редкую возможность определиться с главными жизненными ценностями.

«Это заставило всех здесь, в северных кибуцах задать себе основной вопрос: почему я здесь? И в нашей мрачной реальности появилась прекрасная возможность – обновить причину заселения Галилеи. В том числе – идеологию».

«Я здесь только ради качества жизни или у меня есть более глубокая причина быть здесь? Каждый сталкивается с этим вопросом, и это битва идей, — рассуждает он. – Одним из лозунгов сионистского движения «Ха-Шомер» было: «Еврейская алия, работа евреев и защита евреев». Мы вернулись к той же ситуации».

— Может ли современная развитая страна позволить себе оказаться в такой ситуации? Вы не можете одновременно держать в руках оружие – и строить здесь «нацию стартапов».  

— Почему бы и нет? Идемте со мной, из одного отряда самообороны в другой – и посмотрите, кто в их составе. Менджер по исследованиям и разработкам, инженеры из компаний хайтека и два основателя агротехнологических фирм. Государство вообще не понимает происходящего, а мы прекрасно понимаем.

«Я не одинок. Мы чувствуем, особенно в последние несколько месяцев, что народ Израиля с нами. Это звучит помпезно, но надо понимать: мы не можем допустить, чтобы то, что произошло на юге в последние годы, случилось и здесь», — добавляет он. — Это самый посещаемый регион в Израиле, многие люди считают, что он является частью их дома. Вот почему я не чувствую себя одиноким».

— А как насчет безопасности и ценности жизни?

— Мы не можем так думать. Потому что если мы будем так думать, то мы фактически создадим «полосу безопасности» на территории Израиля. Немыслимо, чтобы правое правительство когда-либо совершало такой антисионистский акт.

— Бывают ли тяжелые моменты, моменты сомнений?

— Дни, когда я выхожу в увольнительную и смотрю на свою жену и детей. Это чувство тяжело описать. Моя жена фактически стала матерью-одиночкой, она живет десять месяцев в маленькой комнате с двумя сыновьями, я вижу их раз в восемь дней по 72 часа — потом возвращаюсь сюда, на границу.

Но она говорит мне фразу, которая меня очень вдохновляет: «Отсюда я вернусь только домой». Она могла бы сказать мне: «Ниссан, брось эту романтику, мы уезжаем в центр страны. Но она предпочитает вернуться сюда».

Материал публикуется в сокращении

Рони Линдер, Сиван Клингбейль, TheMarker, Б.Е., Д.Г. На фото: Ниссан Зеэви в киббуце Кфар Гилади. Фото: Эяль Туэг ∇