Это дело – мать всей коррупции в Израиле
Существует международный термин, обозначающий коррупцию в высших эшелонах власти – grand corruption; однако в случае с печально известным «делом 3000» о подводных лодках и военных судах, приходится говорить о большой коррупции в оборонной системе.
Основополагающей характеристикой grand corruption обычно служит тот факт, что в этот процесс вовлечены главы государств или высокопопоставленные государственные служащие. Второй, не менее важный аспект заключается в том, что речь идет о серьезном ущербе, который наносится государству, его ресурсам и институтам.
В целом для коррупции особо уязвимы схемы, действующие в системе безопасности страны, в особенности, в сфере оборонных закупок. Именно здесь коренится соблазн, объяснимый огромным финансовым объемом транзакций, а также прикрывающийся завесой секретности, что также облегчает сокрытие правонарушений. Кроме того, в силу занимаемого положения подозреваемые в grand corruption наделены правительственными полномочиями, которые позволяют им противодействовать правоохранительной системе и препятствовать расследованиям, не допуская вынесения соответствующего обвинения и последующего наказания.
Общим знаменателем для всех видов сделок, имевших место в «деле 3000», можно считать вектор, указывающий на немецкий судостроительный концерн ThyssenKrupp.
По некоторым из этих сделок премьер-министр Биньямин Нетаниягу принимал решения, которые якобы противоречили официальной позиции оборонного ведомства, а принятие решений противоречило процедурам, регулируемым законом и практикой.
Одно из таких решений касалось приобретения шестой субмарины после того, как военное ведомство решило, что для ЦАХАЛа достаточно и пяти подводных лодок. Второе решение касалось будущих подлодок – седьмой, восьмой и девятой – и ускорения их заказа, невзирая на противодействие начальника генштаба и оборонного ведомства в то время, когда принималось это решение.
Формирование флота подводных лодок в Израиле базируется как на соображениях, связанных с количеством субмарин, так и на соображениях, связанных со сроками начала их эксплуатации, то есть возможности вхождения в боевой порядок. Это весьма непростые и деликатные соображения, которым нет места в публичных дебатах.
Отсюда, видимо, и берет свое начало идея с приобретением двух противолодочных кораблей, чего никогда не требовали в ВМФ, с целью противостоять усилению египетского подводного флота.
В конце прошлого года бывший глава Совета национальной безопасности Гиора Айленд заявил, что ЦАХАЛ никогда не требовал оснащения противолодочными кораблями, и такая покупка противоречит концепции укрепления военно-морской мощи Израиля. Чем же тогда было вызвано загадочное решение о приобретении сразу четырех таких судов?
Как получилось, что именно у ThyssenKrupp были заказаны дорогие, большие и тяжелые корабли, когда их можно было закупить у другого поставщика по более низкой цене, но, тем не менее, в соответствии с эксплуатационными потребностями?
Почему были отменены международные торги, и единственным поставщиком оказалась компания ThyssenKrupp?
Каким образом власти одобрили расположение главной буровой газовой установки у побережья без необходимого обследования рисков безопасности, которое показало бы, что выбранное местоположение противоречит необходимым условиям защиты? И, наконец, откуда взялась идея приватизировать военно-морские верфи и предоставить эксклюзивность иностранному юридическому лицу (ThyssenKrupp, а почему бы и нет?), что нарушает принцип самодостаточности Израиля и необходимость соблюдения секретности?
В ноябре 2016 года юридической советник правительства приказал провести проверку, а затем и расследование по подозрению во взяточничестве и злоупотреблении служебным положением во всем, что касается транзакций между ThyssenKrupp и Государством Израиль.
Проверка проводилась спецподразделением полиции по борьбе с экономической преступностью, а расследование велось при содействии следственного отдела налогового управления в сопровождении экономического и налогового отделов прокуратуры.
В заявлении министерства юстиции от декабря 2019 года говорилось, что госпрокурор принял рекомендации упомянутых департаментов прокуратуры и заместителя госпрокурора (по уголовным делам) и решил рассмотреть вопрос о привлечении к ответственности подозреваемых, против которых были найдены доказательства. Среди подозреваемых: соратники премьер-министра Нетаниягу и его ближайшие подчиненные, а также нынешние и бывшие высокопоставленные военные из ВМФ. Подозреваемым будет предъявлено обвинение, будет проведено слушание, и скоро начнется судебный процесс.
Предполагается, что следователи обнаружили явные признаки коррупции в системе безопасности, в том числе: ключевая роль Мики Ганора, посредника между зарубежным концерном и армейским заказчиком; постоянный прессинг с целью увеличения объема сделок и ускорения их подписания; лихо закрученная, сложная схема выделения бюджетов и финансирования с помощью взаимных операций, а также намеренное и чрезмерное использование соображений секретности, в том числе, в целях сокрытия процесса.
В пункте, которым завершался итоговый документ расследования, – он был опубликован два года назад, – полиция сочла уместным добавить, что «в ходе проведения расследования и сбора доказательств были обнаружены серьезные недочеты в сотрудничестве между различными организациями в вопросах, касающихся безопасности и стратегических закупок для Государства Израиль. Анализ всех обнаруженных недостатков требует не только понимания, но и необходимости извлечь уроки из происходящего, чтобы улучшить и упростить процедуру оборонных закупок, а также защитить их от зарубежных заинтересованных лиц и неблагоприятных последствий».
Почему тогда юридический советник правительства не учел всех сопутствующих обстоятельств? Почему он исключил Нетаниягу из списка подозреваемых? Почему не был принят во внимание тот факт, что речь идет о серьезных нарушениях в сфере национальной безопасности? Хотя есть немало примеров, когда лица, допустившие подобные правонарушения, приговаривались к различным срокам тюремного заключения.
Именно с этой точки зрения «дело о подлодках» намного серьезнее по своим последствиями для национальной безопасности, нежели дела с утечкой и без того известной всем информации или об израильском бизнесмене, торгующем с Ираном.
Поставка немецких штурмовых подводных лодок Египту, на которую согласился Нетаниягу, чревата высокой степенью угрозы для морских путей, ведущих в Израиль, ложится тяжелым бременем на его военные силы и снижает боеготовность. Вот в чем кроется причина нежелания оборонного истеблишмента дать согласие на эти поставки. По мнению многих отставных военных, появление в распоряжении Египта немецких субмарин с согласия израильской стороны можно рассматривать, как «измену».
Ущерб национальной безопасности может быть нанесен также в случае закупок вооружения сверх запланированного, как в случае с шестой подлодкой или противолодочными кораблями, во-первых, из-за их высокой стоимости, во-вторых, из-за того, что это происходит за счет обслуживания прочих систем вооружений.
Однако самый серьезный вред безопасности нашей страны может быть связан с риском коррупции, в которой могут быть замешаны поставки седьмой, восьмой и девятой подлодок – эти субмарины должны укрепить израильскую систему сдерживания. Меморандум о взаимопонимании между Израилем и Германией 2017 года включает пункт, позволяющий правительству Германии предотвратить субсидирование будущей сделки о поставке подводных лодок и даже отменить ее, если в процессе заключения сделок обнаружится коррупция.
Ввиду всего вышеизложенного, а также с учетом общественного мнения необходимо в срочном порядке учредить государственную следственную комиссию. История Израиля не знала столь масшабных случаев коррупции, тем более, в оборонном ведомстве. Необходимо самым тщательным образом заняться этим явлением, чтобы подобное не повторялось в будущем.
Узи Арад, Гилад Шер, Акива Эльдар, «ХаАрец» М.К.
AP Photo Oded Balilty˜
Профессор политологии Узи Арад – бывший советник премьер-министра по национальной безопасности, глава Совета национальной безопасности, политический советник премьер-министра и высокопоставленный сотрудник «Моссада»; адвокат Гилад Шер был зав. канцелярии премьер-министра, а в настоящее время — научный сотрудник Институте Бейкера в Хьюстоне; Акива Эльдар — публицист, политкомментатор.