Эти конфликты смертельно опасны. Но ООН не найдет для них решений

Генеральная Ассамблея ООН – это клуб, хозяевами которого являются самые могущественные страны. В конце концов, кто-нибудь когда-нибудь слушал речь правителя Зимбабве? Кто-нибудь присутствовал на пресс-конференции, которую созвал представитель ООН, чтобы сообщить о ситуации с правами человека в Мьянме? Потрудится ли кто-нибудь послушать доклад о ситуации в Эфиопии?

В иерархии мирового внимания на самом верху стоит президент США Джо Байден. Каждое ухо прислушивается, чтобы услышать каждый слог, выходящий из его уст. Как он отреагирует на призыв резервистов, объявленный президентом России Путиным? Что он скажет об угрозах Путина применить ядерное оружие или о ядерном соглашении с Ираном? Может быть, он намекнет что-нибудь об израильско-палестинском конфликте? Все остальные лидеры, в лучшем случае, выступают в качестве разогрева.

В теории, каждому лидеру 193 стран-членов организации, чтобы выступить на сцене, отводится 15 минут. Но на практике лидеры торгуются за отведенное им время. Таким образом, лидеры могут выкупить более продолжительное время или просто насмехаться над правилами, как это сделал бывший кубинский лидер Фидель Кастро, произнеся в 1960 году самую длинную речь на ассамблее (269 минут), или бывший ливийский лидер Муаммар Каддафи, выступивший с 90-минутной речью в 2009 году.

Каждый год возобновляются споры о том, есть ли в сессиях Генеральной Ассамблеи какой-либо смысл. Пуристы даже задаются вопросом о ценности самого существования ООН.

Тем не менее, Ассамблея, которая обладает гораздо меньшими полномочиями, чем Совет Безопасности, пытается определить глобальную повестку дня, пусть даже по небольшому числу вопросов, таких как голод, торговля женщинами, война с наркотиками и права человека. Она также пытается выработать якобы согласованную глобальную позицию по международным конфликтам и ранжировать их в соответствии с угрозой, которую они представляют для «мира», то есть западного мира.

Международная кризисная группа, престижный исследовательский институт, в число сотрудников которого входят ведущие эксперты, дипломаты и исследователи, перечислила 10 основных конфликтов, которые будут волновать «мир» в наступающем году. Возглавляет список, естественно, война в Украине. За ней в порядке убывания следуют война эфиопского правительства против тиграйского меньшинства, гуманитарная катастрофа в Афганистане, напряженные отношения между Америкой и Китаем, конфликт Ирана с США и Израилем, ситуация в Йемене, израильско-палестинский конфликт, крах управления на Гаити, ситуация в Мьянме и, наконец, исламистская угроза африканским странам.

Насколько важен каждый из этих конфликтов, и какой уровень угрозы он представляет, можно обсуждать. Но их общим знаменателем является то, что они уже доказали свою опасность. Некоторые из них уже привели к гибели десятков тысяч людей; другие являются постоянной проблемой, способной привести к международному конфликту.

У них также есть еще одна общая черта. Ни в одном из этих конфликтов Генеральная Ассамблея ООН не может предложить согласованное решение, которое положило бы им конец.

Что еще более важно, этот неполный список игнорирует огромное количество локальных конфликтов, которые никогда не поднимались до уровня вмешательства ООН, несмотря на ущерб, смерть и разрушения, которые они причинили и еще причинят миллионам людей. Только на Ближнем Востоке полно конфликтов, которые определяются как второстепенные или локальные, и которым придется долго ждать своей очереди, чтобы попасть на Генеральную Ассамблею или в Совет Безопасности, или чтобы великая держава взяла на себя ответственность за проблему и использовала свое влияние для ее решения. Сирия, Ирак, Ливан и Ливия – яркие примеры, но они не единственные.

Не на столе

В Сирии гражданская война идет уже 12-й год. Считается, что в ее ходе погибло более 500 000 сирийцев. Семь миллионов сирийцев бежали из страны или, будучи перемещенными лицами внутри страны, живут в других местах.

Казалось бы, это внутренний, локальный конфликт, но по крайней мере четыре государства-члена ООН – Израиль, Иран, Турция и Россия – делают в Сирии все, что им заблагорассудится. Конечно, Россия предприняла дипломатические усилия, чтобы положить конец войне, но они не принесли плодов.

В 2013 и 2015 годах Совет Безопасности принял впечатляющие резолюции, призывающие Сирию прекратить бойню, создать представительное правительство и воздержаться от применения химического оружия. Но бумага, на которой были написаны эти резолюции, давно пожелтела, и сегодня нет никаких видимых международных усилий по прекращению войны.

Все, что остается – это попытки убедить сирийское правительство разрешить въезд в страну конвоев гумпомощи и периодические доклады о ситуации с правами человека в стране. Последний такой доклад спецпосланника ООН по Сирии был опубликован в августе, а на прошлой неделе ООН предупредила, что из-за голода, страданий и бедственного положения миллионов сирийцев и угрозы очередного турецкого вторжения в стране может вспыхнуть еще одна крупномасштабная война.

ООН, как организация, может только надеяться, что американское и европейское давление и российское противодействие заблокируют амбиции Турции. Но если произойдет еще одно вторжение и начнется война, вряд ли ООН сможет наложить санкции на Турцию.

Сосед Сирии, Ливан – еще одна страна, охваченная внутренним конфликтом с низким уровнем насилия, который якобы не угрожает никому, кроме ее собственных граждан. Однако, как показали две предыдущие войны с Израилем, внутренний ливанский конфликт может привести к началу региональной войны, в которую могут быть вовлечены и другие страны, помимо Израиля и Ливана.

Было бы заблуждением ожидать, что ООН, или то, что называют международным сообществом, освободит Ливан от сектантского гордиева узла, который является основой его политического существования. ООН с большим трудом удается даже обеспечить выполнение условий, навязанных Ливану резолюцией Совета Безопасности 1701.

Массовая мобилизация для помощи Ливану в выходе из экономического кризиса могла бы быть достаточной, чтобы ослабить внутренний гнев и укрепить мотивацию страны сохранять спокойствие на границе. Но у международного сообщества, похоже, нет ни сил, ни желания взять на себя это бремя.

Ливан с легкостью был признан «несостоявшимся государством», хотя другие страны, оказавшиеся в похожей ситуации – например, Афганистан до прихода к власти талибов или Ирак, развалившийся после вторжения Америки в 2003 году, – получили десятки миллиардов долларов инвестиций, происходящих из понимания того, что «государственное строительство» это не просто альтруизм, а возможность выстроить систему сдержек и противовесов против террористических организаций и предотвратить скатывание в региональную войну.

Правда, в Афганистане эти деньги ушли в трубу, и война там не прекращалась ни на минуту, даже когда деньги текли без перерыва. Но международное участие создало лучшую ситуацию для самих афганцев и снизило вероятность региональной войны.

Ирак, напротив, представляет собой особенно интересный случай. Международное сообщество, тянущееся за Америкой, поддержало американскую оккупацию, но и там огромные суммы, вложенные в восстановление страны, не помогли остановить распространение «Исламского государства» или блокировать влияние Ирана.

Тем не менее, в Ираке были созданы институты и системы, выборы имеют большее значение, чем в Египте или Иордании, а конституция и судебные решения считаются обязательными для исполнения. Несмотря на развал политической системы, который не позволил сформировать правительство даже через год после выборов, Ирак не считается несостоявшимся государством. Он считает себя связанным правилами международной игры, и, прежде всего, он не входит в список самых угрожающих конфликтов.

Тем не менее, международное сообщество еще не вправе умыть руки от потенциальной угрозы, которую представляет собой Ирак. Там по-прежнему действует «Исламское государство»; Турция бомбит курдские цели на иракской территории; Иран финансирует шиитские ополчения в Ираке и нацеливает их на точки в США и странах Персидского залива; а межконфессиональный политический раскол еще может перерасти в жестокий конфликт между суннитами и шиитами или между различными шиитскими группами. Когда ООН ставит галочку напротив имени Ирака, она убирает его из стратегической повестки дня и присваивает ему обманчивый статус «безопасной страны» с точки зрения международного сообщества.

В наши дни также трудно заставить сверхдержавы и ООН заняться внутренним конфликтом в Ливии, который тянется с тех пор, как в 2011 году был свергнут и убит Каддафи, или дипломатическим конфликтом между Марокко и Алжиром. Вместо этого страны, имеющие свои собственные интересы в этих конфликтах, взяли на себя то, что должно быть миссией ООН. Франция, Италия, Турция, Катар и, в меньшей степени, Америка используют вакуум, оставленный ООН, и заполняют ее место – не всегда с выгодой для граждан или правительств стран, участвующих в конфликте.

В Ливии признанное правительство, поддерживаемое Турцией и Катаром, противостоит генералу-сепаратисту Халифе Хафтару, которого поддерживают Россия, Объединенные Арабские Эмираты, Египет и Франция. Ни одна из сторон пока не одержала победу в этой борьбе, и главным проигравшим оказалась сама Ливия.

В гражданской войне в Йемене, где в последние несколько месяцев действует режим прекращения огня, Саудовская Аравия и ОАЭ поддерживают одну сторону, а Иран и его сателлиты – другую. Конечно, ООН считается покровителем прекращения огня, подписанного в апреле, но если бы не американское давление на Саудовскую Аравию и желание наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана восстановить свою легитимность в Вашингтоне, посланник ООН продолжал бы курсировать туда-сюда в южной части Аравийской пустыни.

Как долго продлится прекращение огня, и есть ли шанс, что оно перерастет в мирное соглашение? Ответы на эти вопросы зависят не от ООН, а от местных интересов каждой страны, вовлеченной в войну.

Международное сообщество – то есть Европа и США – оставляет свои основные рычаги давления для угроз, которые касаются непосредственно их. Мобилизация для решения локальных конфликтов, даже если они несут в себе потенциал будущих разрушений, не просто считается пустой тратой их времени; она может также измотать их, заставить их казаться бессильными и тем самым подорвать их влияние и силу сдерживания, когда они потребуются немедленно для противодействия глобальной угрозе.

Цви Барэль, «ХаАрец», М.Р. AP Photo/Jason DeCrow⊥