«Если я умру, пусть меня хотя бы похоронят в Израиле»
В последние два месяца журналистка «ХаАрец» Ноа Эпштейн ищет в аэропорту им. Бен-Гуриона тех, кто хочет рассказать, зачем он приехал в Израиль во время пандемии. В этот раз ее собеседником стал Альмог Сибони (34), живет в Майями, прибыл из Нью-Йорка.
– Как полет?
– Долго, но хотя бы пусто.
– Что привело вас в Израиль?
– Коронавирус.
– Он же есть и в Майями тоже, разве не так?
– Да. И пока ситуация там хорошая, но вирус распространяется по всей Америке. Поэтому мы предпочитаем быть здесь, все мы.
– Кто это все мы?
– Все израильтяне, которые возвращаются в эти дни, включая многих моих друзей. Всех, кто может уехать. Все равно все закрыто, так что нет смысла сидеть там и плакать. Лучше быть с семьей и быть здоровее.
– Почему здоровее?
– С точки зрения системы здравоохранения, нет никакого сравнения. Первый раз, когда я пришел там в больницу только из-за того, что у меня пошла кровь из носа, я проторчал там четыре часа и получил счет на 8000 долларов. Положение а Америке хуже, чем люди думают. Там все до смерти перепуганы и думают, только бы не заразиться. Если я умру, пусть меня хотя бы похоронят в Израиле.
– Что вы там делаете?
– Занимаюсь недвижимостью. Airbnb. Сдаем квартиры на короткий срок.
– И давно вы в Америке?
– Восемь лет.
– Говорят, после семи лет никто уже не возвращается.
– Верно. Но, как израильтянин, ты всегда говоришь себе, что вернешься. У меня тут большая семья и тяжелее всего жить без нее.
– В Майями много израильтян?
– Да это мини-Израиль: друзья-приятели, кошерные рестораны. Не то, что бы я ел кошерное, но все, что есть здесь, вы найдете в Майями. Вы тяжело работаете, но и отдохнуть можно отлично: моторки, бассейны, рестораны, бары. Просто и классно. Но в Америке у всех в голове только деньги – в Израиле больше смысла.
– Какого смысла?
– В отличие от многих израильтян, я семь лет жил с американкой-нееврейкой, но в конце ты ищешь того, что тебе близко. Кого-то, кто воспитает твоих детей, как израильтян и будет говорить на иврите, будет отмечать с ними израильские праздники и хранить израильские традиции. Это и есть дом, независимо от того, где ты сам.
– В такое время, как сейчас, дом особенно много значит.
– Точно. Я вырос в мошаве Нетуа, и меня вернет сюда семья, которую я создам. Пусть дети растут здесь, в мошаве, пусть бегают и играют, любят страну, служат в армии.
– Какие у вас планы на карантин?
– О, тут можно свихнуться. Я буду жить в квартире у брата, и не меньше двух недель не увижусь с родителями, даже издали. Многое изменится с материальной точки зрения, но надеюсь, не надолго. Что наверняка, так это то, что люди, которые любят Биби, продолжат его любить, а те, кто не любит, найдут причину, чтобы продолжать на него охоту. Я думаю, он потрясающе справляется с такой ситуацией, он – один из самых сильных лидеров в мире.
– Но вы здесь не живете.
– Это так, и, может быть, я чего-то не знаю, но я думаю, что он делает замечательные вещи для страны.
– Вы за него голосовали?
– Нет, я не думаю, что еще могу голосовать.
– А в Америке голосовали?
– На последних выборах я еще не имел права голоса, но я голосовал бы за Трампа против Хиллари, о’кей? Я выбираю меньшее зло.
– Что произойдет на выборах в этом году?
– Он снова победит. Послушайте, он – не политик, он не знает, как выражаться. Он болван, да? Извините. Но он же не принимает решений в одиночку – вокруг него республиканцы. Люди, которые его направляют – это мы, много евреев. Посмотрите, сколько он сделал для Израиля: признал Иерусалим… «сделка века». И неважно, кто вы – правый или левый.
Ноа Эпштейн, «ХаАрец», Р.Р. На фото: аэропорт им. Бен-Гуриона. Фото: Pixabay˜