Если вы уверены в своем мнении, вы, вероятно, ничего не понимаете

В 2014 году, вскоре после вторжения России в Крым, респондентов спрашивали, следовало ли США вмешаться в войну. Затем их попросили найти Украину на разложенной перед ними карте. И обнаружилась удивительная вещь: чем дальше опрошенные находились от Украины, тем больше была вероятность, что они предпочтут военное вмешательство.

Вы ежедневно встречаетесь с людьми, которые выражают твердые мнения по определенным вопросам, таким как политика, война, образование и экономика, но на самом деле их мнения зачастую основаны на информации, которую они увидели в интернете. Тот факт, что у них нет обоснованной информации, не мешает им спорить и доказывать, что они сделали бы все намного лучше, чем то, что делается сегодня.

Почему это происходит?

Представьте, что на Землю прилетел инопланетянин и просит вас объяснить ему концепцию дома. Легко, правда? Однако тут вы поймете, что можете объяснить ему, что такое дом, но не более того. Как строится дом, какие они бывают в разных странах и в разные эпохи, как мы, люди, стали жить в домах, как определяются цены на дома? Возможно, вы сможете ответить на один или два вопроса, но не на все.

Это чувство, которое возникает у большинства из нас — что мы понимаем гораздо больше, чем действительно знаем —  называется иллюзией глубины знаний.

Эта иллюзия разбивается в первой же ситуации, когда от вас требуется дать подробное объяснение по конкретной проблеме, которую, как мы утверждаем, мы понимаем. Затем люди начинают осознавать, что они знают гораздо меньше, чем думают. Интересно, что чем больше люди понимают, тем меньше они уверены в своих знаниях. Другими словами — мы не знаем, насколько мы не знаем.

Решения, основанные на плохой информации

Иллюзия глубины знания приводит к тому, что мы принимаем важные решения на основе ограниченной информации. Мы постоянно считаем, что у нас гораздо больше информации, чем есть на самом деле. Проблема в том, что мы чувствуем, будто обладаем знанием, и поэтому убеждаем себя, что принимаем решение на основе обоснованной информации.

В результате ограниченной, но убедительной информации компании решают внедрить технологию, не полностью понимая, к чему это приведет. Люди, которые не живут в Израиле и понятия не имеют, что здесь происходит, решают встать на одну из сторон израильско-палестинского конфликта.

Люди решают не делать прививку от «короны», потому что вся кампания вакцинации «на самом деле» представляет собой один большой заговор правительства. Демонстранты выходят протестовать против глобального потепления, не имея ни малейшего представления о процессе потепления или даже о том, что такое парниковые газы. А другие решают инвестировать в биткоин, потому что наслышаны, что биткоин — это будущее.

Эти решения часто основываются больше на эмоциях, чем на логическом мыслительном процессе, по простой причине: большинству из нас не хватает информации для такого процесса, поэтому мы довольствуемся частями информации и полагаемся на чувства. Как правило, сильные чувства по поводу определенного предмета не возникают из глубокого понимания.

Наша зависимость от понимания и знаний других людей может быть проблематичной, потому что если ваше понимание политической платформы какой-то партии необоснованно, а я полагаюсь на ваше мнение, то мое мнение тоже необоснованно. Если мне удалось убедить другого человека согласиться со мной, его мнение тоже необоснованно, но теперь мы втроем уверены в своей позиции.

Людям кажется, что они понимают сложные явления с гораздо большей точностью, последовательностью и глубиной, чем они действительно их понимают. Они погружены в иллюзию. Причем наблюдается очень интересный феномен. Чем увереннее, решительнее и напористее они говорят, тем меньше знают. Другими словами, существует обратная зависимость между степенью уверенности человека в своих знаниях и вероятностью того, что он действительно что-то понимает.

Следующий разговор, который у меня был во время операции «Страж стен», хорошо иллюстрирует это (не буду раскрывать имя этого человека, но скажу, что он — бывший старший офицер ЦАХАЛа):

— Там, в военном руководстве — трусы. Нужна была наземная операция, и мы закончили бы с этим бардаком раз и навсегда.

— Откуда вы знаете, какие у них были соображения, вы участвовали в обсуждениях?

— Что за чушь! Мне необязательно участвовать в обсуждениях, чтобы знать, что нужно делать. Это ясно. Я не дам этому иллюзорному прекращению огня больше недели. Можете это записать.

На каком этапе эволюции появилась логика?

В своей книге «Загадка разума» Хьюго Мерсье и Дэн Спербер пишут, что разум — это свойство, которое развивалось в африканской саванне, как, например, ходьба на двух ногах или трехмерное зрение, и его следует понимать в этом контексте.

Наш мозг развился не для того, чтобы мыслить логически, решать абстрактные проблемы или помогать нам делать выводы из новой информации. Наши предки, которые жили небольшими группами охотников и собирателей, не занимались такими вопросами, как идеальные черты характера для менеджера или ложные новости в «Твиттере».

Единственная мотивация для развития когнитивной системы — это ее способность помогать нам решать проблемы, возникшие в результате совместной жизни в группах. Хотя жизнь в группе, члены которой сотрудничают, имеет преимущества, у нее есть и недостатки. Наши когнитивные способности эволюционировали, чтобы не допустить неудач из-за других людей в группе.

По мнению Мерсье и Спербера, нашим предкам в первую очередь важно было социальное положение в группе. Способность к рассуждению возникла потому, что она выполняет две основные функции. Первое — помогать людям решать разногласия, ведь при общении всегда есть опасность, что тебя обманут. Поэтому мы тщательно оцениваем то, что люди говорят нам. Мы часто бываем чрезмерно осторожны, отвергая сообщения, которые не соответствуют нашему установившемуся мнению. Вторая функция связана с первой: она касается обмена оправданиями и обоснованиями. Мы постоянно оцениваем других, чтобы узнать, с кем лучше сотрудничать.

Рассуждая, мы можем попытаться убедить окружающих. И они могут решить, нужно ли им изменить свое мнение или нет. В настоящий период человеческой жизни нет большого преимущества в изменении своих взглядов, в то время как есть выгода, если придерживаться их. Это один из многих случаев, когда окружающая среда изменилась слишком быстро для естественного отбора.

Есть вещи важнее истины

Из кустов доносится шорох, похожий на шаги тигра. Самое надежное решение — сбежать, даже если это — ложная тревога. У попытки рассмотреть факты, противоречащие нашему ощущению, что приближается тигр, нет никакого преимущества с точки зрения эволюции.

У эволюции нет интереса в истине — есть только стремление к выживанию, поэтому знакомство с фактами, противоречащими имеющейся у нас информации, не подорвет нашу веру, а только укрепит позицию, которую мы занимали с самого начала.

Лираз Маргалит, TheMarker, И.Н.
Автор — доктор психологии, специалист по теории игр и поведенческой экономике. На снимке: российские войска в Крыму. Фото: Pixabay