Елена Зеленская: «День начинается с того, что берешь телефон и смотришь, куда за ночь прилетело». Интервью

Супруга президента Украины Владимира Зеленского Елена в полной мере несет на себе бремя войны, обрушившейся на ее Родину. К гуманитарным программам, инициированным ею до полномасштабного российского вторжения, добавились новые, а в переговорах и форумах стала преобладать военная тематика в разных ее проявлениях.

Во время визита Зеленской в Израиль мемориальный комплекс «Яд ва-Шем» добавил к услугам для посетителей новый аудиогид на украинском языке. Он был создан и озвучен в Украине. Создание украиноязычных приложений для крупнейших музеев мира, в числе которых Лувр, Тауэр и другие, – тоже один из проектов, осуществляемых под курацией первой леди Украины.

По итогам визита Елена Зеленская дала интервью трем израильским сайтам: Ynet на иврите, The Jerusalem Post на английском, «Деталям» на русском языке, а также 12-му и 13-му телеканалам.

– Что представляет собой обычный день первой леди воюющей страны? С кем вы встречаетесь, о чем говорите, сколько времени остается на общение с мужем и детьми?

– Я не думаю, что мой день сильно отличается от дня любой другой украинской женщины, за исключением разве что деятельности, которой я занята в качестве жены президента. У каждой из нас день начинается с того, что мы берем в руки мобильный телефон и смотрим, куда за ночь прилетело. И, к сожалению, очень часто там – страшные кадры человеческих трагедий. Совсем недавно это случилось в городе, где я родилась: в Кривом Роге ракета попала в жилой дом, убила 12 человек. Ты начинаешь смотреть на фото и пытаешься узнать место, видишь улицу, по которой ходила много лет…

А потом собираешься на работу и работаешь по плану над программой защиты ментального здоровья – я ведь продолжаю все те проекты, которые были начаты до войны. Могут быть телефонные разговоры с первыми леди других государств. В международных форумах, где должен звучать голос Украины, я принимаю участие онлайн – мы не очень часто выезжаем из страны. Вышло около ста моих интервью зарубежным и украинским изданиям.

Иногда в офисе я могу встретить своего мужа. Это редкие моменты, когда мы можем видеться, он просто живет на работе, а я сейчас отдельно. В эти счастливые минуты мы можем побыть вместе. После работы еду домой к детям. Живу между офисом и домом. Иногда случаются поездки, вот как сейчас, и каждый раз я стараюсь выполнить свою миссию как можно более эффективно. Я очень надеюсь, что итогом моей поездки в Израиль станут позитивные сдвиги в тех моментах, которые обсуждались.

– Что возьмете из израильского опыта повседневной жизни во время войны?

– С первого же дня украинцы смотрели на Израиль как на образец стойкости. Вы давали нам пример, как жить и развиваться вопреки атакам, как не опустить руки. А теперь, по прошествии времени, сами украинцы могут подавать такой пример.

Я помню прошлую весну в Киеве, когда улицы были пустые, безжизненные, как после апокалипсиса. В апреле и мае там, где всегда было многолюдно, – пустота. А сейчас это вновь живой, полноценно функционирующий город, иногда, если не знать, что в стране война, ты и не поймешь это. Люди работают, экономика не рухнула. Я помню, как в первый месяц полномасштабного вторжения все ожидали, что ляжет банковская система, что остановятся жизнеобеспечивающие предприятия, но мы смогли выдержать.

Теперь мы и сами уже можем давать пример того, как работать в условиях войны. Наши учителя продолжают учить детей, наши дети уже второй год подряд проводят выпускные вечера, иногда – в убежищах или на руинах своих школ. Часть школьников учатся онлайн, у них будто продлен локдаун после ковида. И только треть детей могут ходить в школу, где часть времени учатся в убежищах, так как почти каждый день звучат сирены воздушной тревоги.

• Читайте также:
• «Я никогда не видел, чтобы людей уничтожали с такой интенсивностью и так быстро»
• Илья Пономарев: «Технология, придуманная Путиным, взята нами на вооружение»
• Президент Чехии: мы должны следить за всеми русскими, живущими на Западе

Мы уже привыкаем, если вообще можно привыкнуть, к жизни в таких условиях. Нам это не нравится, мы так не хотим. Но мы понимаем, что нельзя останавливаться.

Год назад мы проводили мероприятие, посвященное погибшим во время войны детям (к сожалению, с того времени количество погибших детей выросло уже в четыре раза), и среди родителей был парень, полицейский, который потерял всю свою семью: жену, своих родителей и своих маленьких детей. Они погибли, когда пытались выехать из Херсонской области, на которую наступали россияне. Я смотрела в глаза этого мужчины, который потерял все.

Мне вообще очень тяжело встречаться с людьми, перенесшими утрату, а тот момент меня просто эмоционально подкосил. Я оставалась подавлена еще очень долго после этого. А самая страшная деталь этой трагедии в том, что, когда расстреляли машину, взрослые умерли сразу, а дети еще долго кричали, около часа. Их можно было спасти, но россияне никого не пустили к машине. Об этом рассказали свидетели, очевидцы. И отец все это знает. Этот человек с оружием ходит каждый день на работу, и я не понимаю, как он сдерживает свою ярость.

– Немало крупных бизнесменов, олигархов, делавших большие деньги в Украине до войны, после 24 февраля уехали в другие страны со своими семьями и ничем стране не помогают – или же помощь их мизерна, в то время как украинцы в диаспоре собирают деньги на нужды страны и ВСУ. Про «батальон Монако» тоже всем известно. И что же, после вашей победы они спокойно вернутся и снова станут зарабатывать на украинской экономике, украинском бюджете и людях?

– Мы не составляем списки. Это на их совести. Мне кажется, что украинское общество делает свои выводы. И, когда они захотят вернуться, что сомнительно, само общество отнесется к ним так, что им будет некомфортно. Но лично я не тот человек, кто выносит вердикты.

– Вы до войны занимались проблемой насилия против женщин, содействовали открытию убежищ для жертв. Видимо, война лишь усугубит ситуацию с учетом большого числа получивших ПТСР, как мужчин, так и женщин. Как планируете решать эту проблему после победы?

– Мы работу над этой проблемой никогда не оставляли, даже во время полномасштабного вторжения. Буквально на минувшей неделе (пусть это будет дополнением к ответу на ваш вопрос о том, чем занимается жена президента каждый день) у нас было совещание межсекторальной рабочей группы по противодействию домашнему насилию. В нее входят представители МВД, Генеральной прокуратуры под руководством вице-премьера Ольги Стефанишиной (украинский юрист, вице-премьер-министр по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Украины с 4 июня 2020 года. – Прим. «Деталей»), а также представители зарубежных организаций, общественных организаций, министерства обороны, министерства по делам ветеранов.

По прогнозам, семейное насилие будет расти, потому что растет напряжение в обществе. Мы не надеемся, что оно будет снижаться. Проблема не только в ПТСР у военных – к сожалению, у нас многие гражданские уже имеют этот синдром. Будем проводить информационную кампанию по противодействию насилию. Увеличим возможности общественных организаций консультировать население, расширим сеть убежищ. Параллельно усилится контроль со стороны МВД. У нас уже есть мобильные бригады полицейских, которые оперативно реагируют на бытовое и гендерное насилие. В планах увеличить количество таких подразделений. Их сотрудники прошли специальное психологическое обучение, так что могут разобраться в ситуации и идентифицировать бытовое насилие гораздо быстрее, чем обычный полицейский.

Начинаем расширять и спектр возможностей спастись от насилия для потенциальных жертв. Несколько месяцев назад мы запустили специальное «секретное» приложение для смартфонов. Оно поможет женщине незаметно вызвать помощь и связаться с мобильной группой – так чтобы насильник не понял, что происходит. Не буду говорить, как оно называется, это знают только женщины, которые его устанавливают. Приложение открывается только по паролю, который вводит женщина. Так мужья, которые, к сожалению, часто контролируют повседневную жизнь и даже телефоны своих жен, не получат к ним доступа.

Есть много пилотных проектов. Мы готовимся к ухудшению ситуации, но надеемся, что нам удастся предотвратить многие случаи домашнего насилия.

– Как Израиль может помочь в этом?

– Мы пока это не обсуждали. Я хотела бы понять, какие экспертизы есть у Израиля. Пока что мы изучали опыт США – как там семьи ветеранов справляются с социализацией людей, вернувшихся из армии.

Эмиль Шлеймович, «Детали». Фото: Anton Kulakowsky, пресс-служба первой леди Украины √