Два министра, их сыновья и «русская рулетка»

Их визит на передовую, в сектор Газа, походил к концу. 20-й начальник генштаба ЦАХАЛа, Бени Ганц, и 21-й глава генштаба, Гади Айзенкот, прибыли в расположение дивизии «Газа». Они стояли там вместе. Внезапно вошла офицер из подразделения, сообщающего семьям солдат, что их дети ранены или убиты.

Они посмотрели друг на друга и все поняли. Это либо сын Бени, либо сын Гади. У обоих есть сыновья, которые сейчас воюют в секторе Газа.

Как понять, что происходило в душе каждого из них в те роковые секунды? «Русская рулетка» указала на Гади. Его младший сын, Галь, 7 декабря был смертельно ранен во время операции в Джабалии.

На тебя вдруг обрушивается новость, после которой ничего нет. Строка, которая мгновенно опустошает тебя, оставляя лишь звенящую тишину.

Почему Гади? Почему он? Этот скромный человек, величайший патриот, государственный деятель, деловитый до сухости. Голанчик, сын выходцев из Марокко, плоть от плоти «третьего Израиля». Родился в Тверии, вырос в Эйлате, никогда не предъявлял никаких претензий и не обманывал.

• Читайте также:
• Двойная трагедия в семье министра Гади Айзенкота: после сына погиб его племянник
• «Военный бюджет» вызвал большие вопросы
• Свидетельство за свидетельством: становятся известны масштабы изнасилований террористами израильских женщин
• Самолет заходил на посадку — ракеты сбивали вокруг него (видео)

«Не жалуйся, отличись», — отвечал он тем, кто пытался рассказывать ему о своем происхождении и связанной с этим дискриминации.

Чем он это заслужил? Он носил военную форму 42 года. Он получил пулю в голову – и выжил. Он выплатил свой долг обществу. Почему именно он потерял младшего сына, которого так любил?

На самом деле – Айзенкот – представитель не «второго» и не «третьего» Израиля. Гади Айзенкот – представитель «первого» Израиля. Лучшего. Израиля тех граждан, которые на самом деле любят свою страну – и регулярно говорят себе то, что однажды сказал Джон Кеннеди.

«Не спрашивайте, что страна может сделать для вас. Спросите себя, что вы можете сделать для нее».

Я знаком с Гади Айзенкотом еще с тех пор, как он был военным секретарем Эхуда Барака в 1999 году. Читатели знают, как я его уважаю. В нем нет ни грамма политики. Он единственный, о ком я могу сказать от всего сердца, во весь голос: на первом месте для него стоит только благо страны. Благо страны, и ничего больше.

За последний год, с тех пор как разразился государственный переворот, и Айзенкот примкнул к партии «Государственный лагерь», он изменился.

Спокойный, хладнокровный офицер с аналитическим умом потерял самообладание. Лицо его стало мрачным.

У меня было с ним несколько разговоров, после которых я уходил в печали и тревоге. Из всех тех, кто предупреждал о надвигающейся катастрофе, Айзенкот был самым известным.

Он не довольствовался речами с трибуны кнессета, интервью СМИ или закулисными разговорами. Он также писал статьи, доклады и письма лицам, принимающим решения. Впервые в жизни он по-настоящему испугался. Это был страх за судьбу страны.

Я пытался понять, почему он так волновался. Я помню его в последние дни Второй Ливанской войны. Тогда он был начальником оперативного отдела. Вопреки общему настроению, преобладавшему в то время, он считал, что война закончилась победой Израиля.

Эта оценка была основана на чистом и холодном анализе данных. Прошло несколько лет, и оказалось, что он был прав. Почему же он так волнуется сейчас? Я не понимал, что сделало его гневным пророком – такая не подходящая ему роль.

7 октября я понял.

Айзенкот опасался войны. Он понял, что небо потемнело от грозовых туч. Он боялся, что враги Израиля неверно истолкуют внутренний раскол внутри страны. Он пытался забраться на крышу и стащить с оттуда сумасшедших.

Он наделся, в своей невинности, что ему поверят, потому что это именно он. Потому что предупреждает не тот, кто делает политическую карьеру, а тот, кто вышел в отставку после 42 лет службы в армии. Потому что он – не тот, кто будет придумывать опасность и использовать ее как политический рычаг.

Но его не послушали.

Предупреждения 21-го начальника штаба полностью сбылись, в самой чудовищной форме, какую только можно представить. И его собственный сын заплатил за это своей жизнью.

Однажды, 24 года назад я писал в своей статье, как Гади Айзенкот вошел в премьер-министру Эхуду Бараку с плохой новостью, во время начала второй интифады.

«Барак, — писал я, — мог догадаться, что новости нерадостные, взглянув на вытянутое лицо бригадного генерала Айзенкота».

«Послушай, — сказал он мне, когда мы встретились некоторое время спустя, — ты можешь писать обо мне что угодно —  но «вытянутое лицо»? Как ты думаешь, у меня может быть вытянутое лицо?»

Мы засмеялись. У Айзенкота широкая улыбка – и круглое лицо. Но я думаю, что сейчас оно вытянулось.

Как он теперь будет улыбаться, спрашиваю я себя. Как теперь можно улыбаться?

Я следил за ним весь последний год с изумлением. За последние три десятилетия я следил за многими хорошими людьми на их пути к политике. Некоторые из них были более успешными, некоторые – менее. Но я никогда не встречал человека, чье решение пойти в политику было бы совершенно свободным от каких-либо личных соображений.

Во время пребывания на посту начальника генштаба у Айзенкота диагностировали рак простаты. Болезнь была на поздней стадии, но ему повезло. Опухоль удалили, и он продолжил службу. Однако в душе у него произошел некоторый, вполне понятный переворот.

Айзенкот – не мегаломан. Он не из тех «принцев», которые с самого начала стремились забраться на вершину пирамиды.

Когда он был армейским офицером, никто не думал, что он станет бригадным генералом. Когда он бригадным генералом – ему не прочили место начальника генштаба. Но когда он возглавил генштаб – все знали, что он больше всех подходит на это место.

Когда он решил подставить плечо под носилки (заезженный штамп в его случае точен) – это было только ради страны. То же самое можно сказать о моменте, когда он вместе с Бени Ганцем присоединился к военному кабинету правительства Нетаниягу. Самого провального и позорного из всех в истории Израиля.

«Сейчас ничто не важно, кроме победы в войне», — сказал он тем, кто его отговаривал. Айзенкот прекрасно знал, в чьих руках было руководство страной в тот момент. И присоединение его и Ганца (плюс Гидеона Саара) имело решающее значение.

Все старшие офицеры, начиная с начальника генштаба Герци Халеви, вздохнули тогда с облегчением.

Ганц и Айзенкот присоединились к военному кабинету на глазах у международного сообщества, в первую очередь – у американцев, которые питают огромное уважение к Ганцу и научились уважать и Айзенкота. Эти двое помогли Нетаниягу укрепить то, что осталось от легитимности его правительства, перед  лицом общественности.

Кто бы ни пытался сказать Айзенкоту, что они спасают Нетаниягу, вручают ему спасательный круг, вместо того, чтобы сбить с ног, — Гади не обращал на это никакого внимания.

Когда он вошел в военный кабинет, он думал только об ЦАХАЛе, его офицерах, и бойцах, о том, что надо вытащить армию и страну из черной дыры, в которую они попали 7 октября. Он еще не знал, в какую черную дыру упадет он сам.

Семьи похищенных, вернувшиеся в свои дома за последние две недели, не знают, насколько они обязаны Айзенкоту. Если бы два экс-начальника генштаба не присоединились к военному кабинету, вполне вероятно, что этого не произошло бы.

Нынешний начальник штаба, Герци Халеви, был одержим возмездием и не соглашался даже на несколько дней перемирия. Именно Айзенкот изо всех сил продавливал это решение. Включая сложные конфликты внутри военного кабинета, и еще более тяжелые – в расширенном кабинете министром. В основном – против Итамара Бен-Гвира.

«Трудно представить, чтобы это произошло без сильного нажима Гади, — сказал мне вчера один из тех, кто присутствовал на этих дискуссиях, — Он с пронзительно четкостью объяснил, что что государство уже один раз бросило этих людей – и не может принести их в жертву во второй раз».

Айзенкот не считал, что нужно идти на сделку с ХАМАС в ущерб победе в войне. Напротив. Вместе с Ганцем он настаивал на вводе ЦАХАЛа в южную часть сектора Газа уже на ранних этапах войны.

Он считал, что неделя или 10 дней передышки не повредят наступлению ЦАХАЛа, но нужно приложить все усилия для возвращения мирных жителей, женщин, маленьких детей и пожилых людей домой. В те дома, откуда их похитили, после того, как их бросили армия и государство.

С этой задачей он справился. Многие израильтяне обязаны ему той радостью, которая вернулась в их дома. Радостью, которая в обозримом будущем вряд ли заглянет в его собственный дом – если вообще когда-нибудь туда вернется.

Тоска велика, особенно если вспомнить темную сторону нашей Луны. В тот же день, когда погиб сын Гади Айзенкота, стало известно, что министр иностранных дел намерен выдать дипломатический паспорт сыну премьер-министра, демобилизовавшемуся когда-то из пресс-службы ЦАХАЛа почетному гражданину Майами-Бич Яиру Нетаниягу.

За день до того коалиция приняла в первом чтении коррумпированный, гнилой, вонючий бюджет. Интернет был залит тошнотворными картинками победы бибистов. В центре – бледная, но ликующая фигура главного «подрядчика» по сносу нашей демократии – Ярива Левина. Справа от него так же ликует Итамар Бен Гвир, человек, с которым премьер-министр совсем недавно не соглашался сфотографироваться вместе.

С другой стороны сам премьер-министр склоняет голову, чтобы прочитать что-то на мобильном телефоне министра охраны окружающей среды Идит Сильмн. Той самой, которая продала душу дьяволу и добилась свержения «правительства перемен» — в пользу банды, ведущей Израиль к разрушению.

Из всех ужасов, которые происходят с нами в последние дни, вопрос бюджета – самый возмутительный.

Ведь катастрофа уже случилась. Земля уже содрогнулась. Трудно найти израильтянина, которого бы прямо или косвенно не затронуло то, что произошло.  Если подробнее – у нас погибло более 400 солдат. Убиты более тысячи мирных жителей. В секторе Газа до сих пор находятся 137 заложников, среди них женщины, пожилые и больные люди.

Более десяти тысяч израильтян получили ранения, значительное число из них – серьезные. Десятки тысяч страдают от посттравмы. 200 тысяч эвакуированы из своих домов. Галилея опустела, часть Негева – тоже. Экономика рушится. Самоубийства. Депрессия. Десятки женщин жестоко изнасилованы зверями в человеческом обличье. Тысячи бизнесов терпят крах. Мобилизованы сотни тысяч резервистов. И сотни тысяч их родных боятся каждого стука в дверь.

Несмотря на все это, у коалиции дела идут как обычно. Грабеж продолжается. Мародеры празднуют без всякого стыда, перед камерами и прожекторами. Мир продолжает вращаться.

Мало того, что коалиционные фонды на миллиарды шекелей почти не были сокращены (прим. «Деталей»: были сокращены, но гораздо в меньшей степени, чем обещала коалиция). Не были ликвидированы ненужные министерства, затраты на которые исчисляются миллиардами. Но позже оказалось, что в новом, «военном» бюджете ненужные министерства даже получили прибавки.

Керен Марциано (прим. «Деталей»: экономический обозреватель 12-го канала ИТВ) привела примеры.

Бюджет министерства по делам Иерусалима Меира Паруша («Еврейство Торы») вырос с 24 до 68 миллионов шекелей.

Министерство наследия Амихая Элиягу  («Еврейская мощь»), которое на самом деле является по сути подразделением министерства по делам Иерусалима, получит 74 миллиона. Министерство по делам поселений и национальных миссий во главе с Орит Штрук («Религиозный сионизм»)? В бюджете было 133 миллиона – стало 343. Прибавка составила 210 млн шекелей – почти четверть миллиарда.

Бюджет министерства по улучшению положения женщин «подскочил» с 3,5 миллионов шекелей в год до 15 миллионов. До недавнего времени это министерство был небольшим и эффективным государственным органом. Оно стало громоздким политическим ведомством – дабы найти место для «гения» Май Голан.

Если уж говорить о гениях, то как насчет Давида Амсалема («Ликуд»)? Он возглавил министерство регионального сотрудничества, без шуток. Амсалем занят не только попытками сместить председателя «Почты Израиля». Одно одновременно пытается разорить и регионы. У его конторы был бюджет в 22 миллиона, а теперь он вырос до 38 миллионов. Это неописуемо.

Для кого не осталось денег? Для Гилы Гамлиэль. Ее совершенно ненужная контора, министерство разведки (где оно было 7 октября?) сократило бюджет… с 25 до 22 миллионов.

История не простит этой банде преступников. Она ни за что не забудет. История не боится ядовитой машины подстрекательства. Она расскажет будущим поколениям, кто разрушил еврейское государство. Кто превратил процветающую, и просвещенную страну в разрушенный, жестокий, экстремистский и мессианский регион.

Но не стоит опускать голову. Потому что мы победим. Любой, кто знает израильский дух, дух, который сейчас реет от Беэри до Мисгав-Ам, от Джабалии и до мошава Авив, понимает: мы победим.

Любой, кто видит, что происходит в реабилитационных больницах, когда раненые с ампутированными конечностями пытаются вернуться в армию, любой, кто наблюдает за огромной волной добровольцев, кто разговаривает с резервистами и знает настроения бойцов, — понимает, что мы победим.

Чтобы сокрушить все это, требуется что-то посильнее, чем кучка политиков без совести и границ.

Материал публикуется в сокращении.

Walla, Бен Каспит, «Детали», Д.Г. На фото: Гади Айзенкот и Амирам Левин на похоронах Галя Айзенкота