Доклад Турджемана вселяет надежду, но отказ Замира призвать к созданию государственной комиссии разочаровывает

В выступлении начальника Генштаба Эяля Замира на заседании форума Генштаба, посвященном докладу Турджемана о расследованиях событий 7 октября, не прозвучало одно критически важное слово — «государственная».

Замир выразил полное доверие выводам и заключениям комиссии под руководством генерал-майора в отставке Сами Турджемана и призвал создать «системную, внешнюю, междисциплинарную и интегративную комиссию расследования», которая займется вопросами, выходящими за рамки возможностей внутренних армейских проверок. Однако он, не случайно, опустил очевидное уточнение: речь должна идти о государственной комиссии, то есть о независимом органе, назначаемом президентом Верховного суда, а не о политически сформированной структуре.

Легко понять Замира. Он действует в невозможных обстоятельствах — перед лицом правительства, которое отказывается брать на себя ответственность за провалы, приведшие к резне, и не стесняется заклеймить старших офицеров как предателей, подстрекая к насилию против них (последний и наиболее вопиющий пример — медийная травля бывшего главного военного прокурора Ифат Томер-Йерушальми).

Премьер-министр Биньямин Нетаниягу прилагает все усилия, чтобы заблокировать любое независимое расследование, добиваясь создания комиссии, над составом и выводами которой он будет иметь контроль. Нафтали Беннет справедливо назвал ее «фейковой комиссией».

Тем временем все опросы последнего года демонстрируют устойчивую поддержку общества (в среднем свыше 70% респондентов) идее создания государственной комиссии. «Совет Октября», объединяющий почти половину семей погибших и семей заложников, также требует этого. Сегодня в Кнессете состоялось обсуждение, инициированное оппозицией, о необходимости начать процесс — особенно теперь, когда война, похоже, завершена.

Аналогичное требование ранее выдвигали предшественник Замира на посту — Герци Халеви, бывший глава ШАБАКа Ронен Бар и большинство других высокопоставленных чинов, ушедших или вынужденных уйти в отставку после катастрофы.

Замир проявил значительное гражданское мужество, когда занял моральную позицию в пользу заключения сделки по освобождению заложников, проигнорировал популизм правых министров и отказался от опасного штурма сектора Газы на завершающем этапе войны.

Именно потому, что он лично не был причастен к провалам, приведшим к трагедии (7 октября он занимал должность гендиректора Министерства обороны и не участвовал в ночных заседаниях по принятию решений), от него можно было ожидать более решительной позиции.

Признавая — и справедливо — ответственность ЦАХАЛа за ужасающие ошибки, стоившие жизни почти 1200 израильтян и приведшие к похищению около 250 человек, он прекрасно понимает, что правящая коалиция сделает все возможное, чтобы снять с себя даже тень ответственности — вплоть до ближайших выборов.

Доклад Турджемана: и надежда, и ограничения

В самом отчете, впрочем, можно найти и элементы надежды. Халеви поступил правильно, начав расследования еще в ходе войны, и многие из них были проведены серьезно и глубоко.

Однако в том, что проверка началась, пока большинство ответственных оставались на своих постах, изначально заключалась проблема: командования и управления в значительной степени расследовали сами себя, а у следователей порой не хватало авторитета и решимости, чтобы действовать независимо от начальства.

Кроме того, хотя армия честно признала свои ошибки, отчетам часто недоставало резкости формулировок: при чтении создается впечатление, что авторы «ходят по яичной скорлупе».

У Турджемана и его команды — опытных офицеров запаса — подобных ограничений не было. Комиссия не побоялась указать на длинный перечень провалов и описать их с предельной жесткостью.

Главный вывод комиссии: ЦАХАЛ допустил концептуальный провал в понимании реальности в Газе. Армия начала считать ХАМАС «террористической армией», но продолжала относиться к нему как к ограниченной террористической организации, готовясь лишь к минимальному сценарию синхронных налетов на несколько точек. Между тем ХАМАС годами готовился к масштабной наступательной операции, захвату территории и уничтожению дивизии Газы.

План этой операции, получивший в Израиле название «Стена Иерихона», попал в руки военной разведки (АМАН), но не был правильно интерпретирован, а работа по защите и реагированию на него была полностью упущена.

Комиссия констатировала: разведка провалила задачу предупреждения и анализа, проявив мыслительный застой и недооценку угрозы со стороны ХАМАСа. Хотя начальник исследовательского отдела АМАНа направил Нетаниягу четыре письма-предупреждения о взрывоопасной ситуации на фоне кризиса вокруг судебной реформы, ЦАХАЛ не предпринял никаких исключительных мер — Турджеман расценивает эти письма как стратегическое предупреждение.

Также выявлено: организационная и оперативная культура деградировала; между уровнем угрозы и подготовленным ответом образовался критический разрыв; процесс принятия решений в ночь трагедии сопровождался множеством ошибок. Комиссия не щадит никого — ни Генштаб, ни оперативное и разведывательное управления, ни Южное командование, ни дивизию Газы, ни ВВС.

Из 26 проанализированных расследований пять были помечены как «красные» — то есть требующие повторного расследования из-за недостаточного профессионального уровня. Намеренных подтасовок или умысла не обнаружено.

Главный итог доклада звучит как приговор: утром 7 октября армия не обладала ни оперативной, ни ментальной готовностью к внезапной войне. Это — полная противоположность уроку, усвоенному поколением офицеров после войны Судного дня, — и базовый дефект, который необходимо устранить.

Без персональных выводов

За кулисами между Замиром и комиссией назревает новый конфликт. Турджеман и его коллеги рекомендовали опубликовать персональные выводы в отношении нескольких офицеров. Замир пообещал рассмотреть вопрос серьезно и принять решение позже, но ясно, что он стремится погасить этот очаг напряжения. Отказ от немедленных мер наверняка вызовет резкую реакцию у семей погибших.

Но в этом противостоянии есть и другие участники — Нетаниягу и министр обороны Исраэль Кац. Ни один политик пока не понес даже минимальной ответственности за войну (Йоав Галант был снят с должности министра обороны по политическим мотивам Нетаниягу).

Зато правительству удобно сосредоточиться на вопросе ответственности военных. Маловероятно, что Кац упустит шанс продемонстрировать силу — например, в отношении главы военной разведки, генерала Шломи Биндера, чья деятельность подверглась острой критике в докладе.

Тем временем продолжается и «дело бывшего военного прокурора». Сегодня журналист Ярон Авраам (канал Новости 12) сообщил, что Нетаниягу выступает против назначения адвоката Итая Офира на эту должность. Канцелярия Каца поспешила заявить, что он уже подписал указ о назначении, и Офир вступит в должность 24-го числа.

Поскольку все участники этой истории — опытные циники (а возражения со стороны семьи Нетаниягу объясняются надуманными предлогами), невозможно сказать, какая «игра в покер» идет на самом деле и чем она завершится. Ясно лишь одно: скандал продолжает раскручиваться, а каждая новая глава этой саги — лишь прелюдия к очередной борьбе за власть, не имеющей ничего общего с насущной необходимостью установить истину.

Амос Харэль, «ХаАрец«

Фото: GPO