Для оправданного гражданского неповиновения в Израиле необходимы  четыре условия

В последнее время в общественной повестке дня появились призывы к гражданскому восстанию, наряду с различными обвинениями тех, кто к нему призывает.

Намеченная израильским правительством перестройка судебной системы и широкое движение протеста против нее требуют изучения термина «гражданское восстание», или, точнее, «гражданское неповиновение», и его соответствия нынешней израильской действительности.

В то время, когда демократия находится под угрозой, а механизмы ее сохранения представляются недостаточными, вывод напрашивается двоякий. Во-первых, не всякое действие или бездействие, которое кажется неповиновением, обязательно является неповиновением. Во-вторых, необходимо расширить круг случаев, когда нарушение закона ради сохранения демократического режима может быть оправданным.

После Второй мировой войны различные страны — в том числе Германия и Израиль — внедрили доктрину «оборонительной демократии». На заднем плане звучали отголоски насмешливых высказываний нацистского пропагандиста Йозефа Геббельса о демократии как о способе правления, который позволяет его разрушителям проложить себе путь к власти и разрушить ее изнутри. Согласно принципу защитной демократии, демократия способна бороться за свое существование и выживание, в частности, путем запрета политических партий и кандидатов, которые ее отрицают.

В то же время сама приверженность демократии приводит к тому, что дисквалификация партий и кандидатов сводится к самым крайним случаям. Изощренные враги, которые поэтому особенно опасны для демократии, умеют обманным путем маскироваться под неэкстремистов.

• Читайте также:
• Юрсоветник предостерегла Нетаниягу от попыток повлиять на отношение полиции к протестам
• Лидеры протеста: «На следующей неделе будут демонстрации, которых в Израиле еще не было»
• Конный полицейский палкой ударил манифестанта. Спонтанные митинги по всей стране

Таким образом, им не только удается внедриться в политический истеблишмент, но и благодаря тому, что они избежали дисквалификации, получить удостоверение легитимности. Механизмы защитной демократии зажаты в клещи времени, которое никогда не бывает подходящим. Когда политическая сила, представляющая опасность для демократии, еще мала, она якобы не представляет реальной угрозы для режима, но когда она становится значительной силой, останавливать ее уже поздно.

Прохождение крайне правой партии «Альтернатива для Германии» (AfD) в немецкий парламент и избрание в кнессет таких людей, как Итамар Бен-Гвир, доказывают, что защитная демократия неэффективна. Там, где антилиберальные крайне правые входят в политический истеблишмент, возникает конкуренция со всем правым крылом за звание «самого аутентичного» правого, самого нелиберального. Опасность для демократии становится ощутимой.

Для сравнения, доктрина гражданского неповиновения, родившаяся в США и связанная с Генри Дэвидом Торо в 19 веке и Джоном Роулзом в конце 20 века, не была направлена на защиту демократической системы от разрушения. Ее целью было добиться исправления ситуации там, где существует базовый недостаток — как, например, в случае расовой сегрегации, которая практиковалась в США.

Гражданское неповиновение в этом смысле включает в себя ненасильственные нарушения закона, направленные на убеждение других в необходимости исправления правительственной несправедливости. Нарушение закона остается нарушением закона. Люди, приверженные верховенству закона, действуют открыто и сознательно отдают себя в руки официальных государственных органов, уполномоченных предпринять против них правовые меры. При этом есть надежда, что положительная мотивация, побудившая их отказаться от соблюдения закона, послужит смягчающим обстоятельством при рассмотрении дела против них.

Сегодня очевидно, что защита демократии от тех, кто стремится ее уничтожить, не может обойтись без такого подхода, что требует его нового изучения. Прежде всего, смысл понятия «нарушение закона» должен быть точно определен в свете двух основных принципов демократического режима: принципа свободы действий граждан и принципа законности режима.

В соответствии с этими принципами, если гражданам разрешается делать все, что не запрещено, то режим имеет право действовать только на основании законного разрешения. Так, например, приказ полицейского демонстрантам, противоречащий их праву на протест (право, включающее пропорциональное, ограниченное по времени вмешательство в свободу передвижения), может быть незаконным, а если он не законен — подчиняться ему не обязательно, и тот, кто ему не подчиняется, не является преступником.

Можно представить множество других примеров того, что внешне выглядит законным, но на самом деле является незаконным и поэтому не обязывает к соблюдению. Школьная программа, не обеспечивающая учащихся минимально необходимыми инструментами, которые позволят им достойно содержать себя, не является законной и не обязывает к соблюдению.

Это касается системных требований в области образования, которые противоречат национальному закону об образовании — например, указания воздерживаться от обсуждения публично спорных вопросов — или когда они ущемляют человеческое достоинство или право на равенство. Это также относится к указанию не заниматься случаями нарушения закона — включая невыдворение с незаконного форпоста — или ничего не делать перед лицом вреда, причиненного людям или имуществу. Аналогичным образом, не является законным обуславливать государственное финансирование художественных произведений отказом от критики режима.

Право, а возможно, и обязанность граждан в правовом государстве — добиваться того, чтобы режим вел себя в соответствии с законом. Природа режима такова, что он склонен желать для себя полномочий сверх тех, которыми он наделен по закону, и аппетит израильского правительства безграничен. Режим, ведущий себя таким образом, подрывает основы государства, в котором существует верховенство закона, и граждане должны твердо стоять на защите закона, но этого недостаточно.

Сохранение демократии может потребовать нарушения закона, которое в обычных обстоятельствах было бы неоправданным. В основе этой возможности лежит идея «необходимости», или «меньшего зла», из школы немецкого философа Георга Вильгельма Фридриха Гегеля.

Согласно принципу необходимости, оправдано пожертвовать одним законным интересом ради спасения другого законного интереса. Это происходит в той мере, в какой существует значительный разрыв в пользу интереса, который пытаются спасти, и нет другой разумной возможности сделать это, кроме как нанести ущерб конфликтующему интересу, и используемые средства являются подходящими средствами.

Нарушение закона, учитывая эти условия, действительно оправдано и допустимо. Когда в жилой квартире полыхает пожар и из нее доносятся крики о помощи, любому человеку (до прибытия пожарных) разрешается проникнуть в соседние квартиры и вынести из них все, что может помочь спасти тех, кто оказался в огненной ловушке. Эти действия, которые в обычных условиях могли бы считаться незаконными, становятся оправданными и разрешенными в силу особых обстоятельств.

Трудно в полной мере описать то ужасное зрелище, которое разыграется в Израиле, если правительству удастся осуществить свою судебную реформу. В этом случае будет создан режим, при котором правительство будет иметь неограниченные полномочия — действовать коррумпированно, произвольно и тиранически и подавлять все свободы.

Оно будет заботиться не об общественном благе, а о благе правителей, их приближенных и сторонников. Забота о собственной выгоде неизбежно будет подталкивать режим к увековечиванию собственного существования, в том числе путем ликвидации свободы слова и критики. Эти шаги будут предприняты парламентским большинством — то есть под ложным предлогом «верховенства закона».

Израиль станет националистически-религиозным государством, которое сокрушит равенство и человеческое достоинство. На государственной службе тех, кто компетентен, заменят неквалифицированными людьми, лояльными режиму. Государство с широко открытыми глазами упрется в стену конфликта со своими соседями — и его ждет дипломатический, экономический, социальный, культурный и научный крах. Такой режим будет представлять ощутимую угрозу для безопасности Израиля и самого его существования.

Масштабы этой опасности могут оправдать некоторые нарушения закона — такие, как нарушение правил дорожного движения, не влекущее за собой угрозу жизни и здоровью, нарушение общественного порядка, запрещенные собрания и т.д., — целью которых является предотвращение наступления этой разрухи, а также нарушения дисциплинарных правил, например, самовольное отсутствие на рабочем месте в государственном секторе ради участия в акции протеста.

Для того чтобы нарушение закона было признано оправданным и допустимым, оно должно соответствовать четырем критериям.

Первое: его целью должно быть сохранение демократии — убедить революционеров (маскирующихся под консерваторов) отступить от своих планов и дать понять, что их действия предпринимаются без надлежащих полномочий — они не законны и неприемлемы.

Второе: нарушения закона не должны влечь за собой насилие или ущемление человеческого достоинства.

Третье: допустимыми нарушениями законов являются те, которые совершаются потому, что разрешенные законом средства протеста и противодействия были испробованы и не смогли предотвратить постановление, явялющееся воплощением зла.

Четвертое: ущерб, причиненный нарушениями (например, экономике или благосостоянию общества и его удобствам), должен быть значительно меньше ущерба, который был бы причинен, если бы законы не были нарушены.

Это будет высшим испытанием системы правосудия с точки зрения верности демократии, признает ли она необходимость нарушения закона, необходимость, выходящую за рамки того, что существует в законодательстве сегодня. Суды имеют право определять ограничения уголовной и дисциплинарной вины — случаи, когда человек не будет нести ответственность за совершенные им правонарушения — особенно в силу особых и исключительных обстоятельств, которые не были предусмотрены. Трудно представить случай, в котором эта «необходимость» была бы более значительной и острой, чем в нынешней ситуации.

Ясно также, как не надо защищать демократию. Демократия не защищается путем делегитимизации демонстрантов, ограничения права на демонстрацию или систематического распространения лжи. Она не защищается с помощью архаичных и антидемократических запретов, таких как запрет на подстрекательство к мятежу, который позволяет подавлять свободу слова. Эти шаги будут свидетельствовать о том, что смена режима уже наступила.

Мордехай Кремницер, «ХаАрец», М.Р. AP Photo/Ohad Zwigenberg