Демократия Израиля зависит от сохранения независимости ШАБАКа

Уже две недели я не могу успокоиться. Место, где я работал и служил в течение многих лет, чтобы гарантировать существование и устойчивость Государства Израиль, подвергается массированной атаке, которая ставит под угрозу его существование как независимой структуры и краеугольного камня защиты израильской демократии.

Я говорю о службе безопасности ШАБАК. Хотя для многих ее название носит антидемократический оттенок и она способна вторгаться в жизнь людей без их ведома, являясь инструментом укрепления еврейского господства в Израиле, с моей точки зрения ШАБАК — жизненно важная организация, которая работает день и ночь, чтобы защищать безопасность государства и отстаивать демократию Израиля и его институты от различных внешних и внутренних угроз.

Не нужно быть гением, чтобы понять, что для изменения системы правления Израиля недостаточно демонтировать судебную систему, взять под контроль СМИ и ликвидировать независимое гражданское общество. Любой такой шаг требует также уничтожения ШАБАКа и его независимости, чтобы приспособить его к автократии, уже начавшей здесь формироваться.

Имея это в виду, более двух лет назад, в начале правительственного переворота, я сел и написал письмо директору ШАБАКа Ронену Бару, в котором описал многочисленные опасности, которые, на мой взгляд, грозят государству. Перечитав свое письмо сейчас, я потрясен, увидев, насколько ясно все было написано даже тогда.

В результате я считаю целесообразным изложить здесь основные положения своего письма, которые весьма актуальны, особенно после публикации шокирующего аффидевита, который Бар недавно представил в Высший суд справедливости.

Я написал следующее: «Нет никаких сомнений в том, что агентству категорически запрещено заниматься политической и партийной деятельностью. Агентство должно соблюдать свои обязанности, определенные законом, даже если они составляют предмет публичного спора».

В письме я упомянул дело Элон-Море, в котором тогдашний председатель Верховного суда Моше Ландау признал: оно касается вопроса, вызывающего общественную полемику, и выразил обеспокоенность тем, что общественность может подумать, что суд отказался от своей надлежащей роли и вступил в область публичных баталий. В своем постановлении Ландау написал: «Но что мы можем сделать? Это наша работа и наш долг как судей».

Поэтому я написал: «[ШАБАК] должен действовать в духе судьи Верховного суда Ландау: несмотря на все трудности и разногласия, он должен защищать демократические институты, особенно в моменты, когда конституционную, демократическую структуру государства попирают отдельные лица или партии, которые в настоящее время обладают случайным большинством в нашем законодательном органе.

Поэтому, если агентство располагает разведданными о подпольной ячейке, которая планирует и намеревается осуществить «государственный переворот», подобный тому, который разворачивается на наших глазах, нет сомнений, что оно должно сорвать этот злодейский заговор… В такие моменты хаоса вам, как директору агентства, придется решить, кому подчиняться: Верховному суду или правительству. Я хочу укрепить вашу уверенность в том, что вы подчиняетесь закону и обязательному толкованию Верховного суда и генерального прокурора, а не кому-либо еще».

Уже тогда были опасения, что ШАБАК будет использован против протестного движения. «Мне известно о слухах о предполагаемой конкретной опасности, в связи с которой агентство может получить указание следить за протестами с явной целью их сорвать», — писал я.

«Если такой приказ будет отдан, вы, как директор агентства, обязаны вести себя беспристрастно, отказаться и немедленно довести приказ до сведения общественности… В разъяснении для общественности должно быть указано, что агентство является государственным органом, подчиняющимся закону, и что все его действия осуществляются в соответствии с законом, а уполномоченным толкователем закона является Верховный суд».

Я также предложил упомянуть, что закон запрещает возлагать на агентство задачи, связанные с партийными политическими интересами. Я добавил: «Я знаю, что агентство очень строго следует принципу беспартийности, и уверен, что в решающий момент оно откажется выполнять незаконные приказы или просьбы правительства или премьер-министра».

Это были основные моменты того, что я написал Ронену Бару за шесть месяцев до начала войны в октябре 2023 года. Учитывая масштабы катастрофы, теперь стало ясно, что эти опасения были обоснованными. Я рад, что до сих пор директор ШАБАКа остался тверд и не поддался явно незаконным требованиям, которые ему предъявляли.

Я надеюсь, что следующий директор ШАБАКа также будет обладать твердостью Бара и его предшественников, что он будет не только руководствоваться чувством государственной беспристрастности, но и предупреждать общественность об опасности для демократии и ее институтов, которая состоит в попытках правительства и премьер-министра сделать ШАБАК своим инструментом и устранить неангажированность, необходимую для работы агентства.

Следует надеяться, что Верховный суд воспользуется предоставленной ему возможностью в рамках петиций, оспаривающих увольнение Бара, чтобы вынести важное решение о взаимоотношениях между премьер-министром и кабинетом министров, с одной стороны, и ШАБАКом и его директором, с другой. Это не личный вопрос для Бара. Это вопрос, касающийся всего общества. Верховный суд должен высказать свое мнение, несмотря на опасения, что его обвинят в политической ангажированности.

Эйтан Пелег — адвокат и бывший сотрудник ШАБАКа

«ХаАрец», Н.Б.

На фото: прения в БАГАЦе 8.24.2025 по апелляциям против увольнения главы ШАБАКа Ронена Бара. Фото: Оливье Фитусси ∇