Даже при поддержке Трампа восстановление Сирии будет для аш-Шaрaa труднее, чем свержение Асада

Президент США Дональд Трамп теперь выглядит как игрок, решивший поставить все свои фишки на одну ставку — Ахмеда аш-Шараа, лидера, который стремительно пришел к власти в Сирии и, возможно, на всем Ближнем Востоке.

Но, в отличие от игрока в казино, который после ночи проигрышей может лишь молиться, чтобы кости легли удачно, Трамп принес свои собственные кости из дома и делает все, чтобы игровой стол накренился в его пользу.

В понедельник он встретился в третий раз с аш-Шараа — первым сирийским президентом, когда-либо посетившим Белый дом, — и оба прекрасно понимают, насколько они зависят друг от друга.

Успех аш-Шараа может стать самым значительным дипломатическим и стратегическим достижением Трампа со времени его вступления в должность. В то же время легитимность и способность аш-Шараа управлять Сирией зависят от продолжения американской поддержки.

Теперь главный вопрос — как определить успех и как им воспользоваться. Аш-Шараа предлагает Трампу заманчивый приз: вступление Сирии в международную коалицию, созданную в 2014 году для борьбы с ИГИЛ, присоединение к про-западному и, прежде всего, проамериканскому блоку и отход от российской орбиты, в рамках которой раньше строились ее альянсы. Он также пообещал ограничить влияние Ирана в регионе, наладить отношения безопасности с Израилем и, возможно, со временем присоединиться к «Соглашениям Авраама» — визитной карточке Трампа на Ближнем Востоке.

Трамп, со своей стороны, уже сделал своему новому партнеру несколько авансов. Первый — теплое публичное рукопожатие в Эр-Рияде в мае, когда Трамп похвалил «молодого, привлекательного парня» с «сильным прошлым». Этот момент принес аш-Шараа желанную легитимность. Его имя убрали из международного террористического списка, где когда-то значилась награда в 10 миллионов долларов за его поимку, а США временно приостановили санкции против Сирии, дав понять, что страна теперь открыта для инвестиций и помощи — не только из США, но и со всего мира.

Однако аш-Шараа пришел в Овальный кабинет не один. Он представляет могущественную группу покровителей, имеющих серьезное влияние на Трампа и обеспечивших его собственный приход к власти.

В центре этой группы — Саудовская Аравия и ее фактический правитель Мохаммед бин Салман, который вскоре, после семилетнего перерыва, посетит Белый дом. Именно бин Салман стал главным двигателем признания аш-Шараа Трампом. Рядом с ним — Объединенные Арабские Эмираты, Катар и Турция.

Турция быстро превратила Сирию в государство-клиента и теперь собирает политические дивиденды за годы поддержки, финансирования и военной подготовки боевиков сети «Хайят Тахрир аш-Шам», которую возглавлял аш-Шараа до падения режима Башара Асада. Каждое из этих государств, а также все они вместе выступают не только экономическими и военными спонсорами нового сирийского правительства, но и гарантами того, что ставка Трампа оправдается.

Стоит отметить, что эти же страны не особенно преуспели в разрешении региональных конфликтов — ни в Йемене, ни в Судане, ни в Ливии. После войны в Персидском заливе они оставили Ирак под влиянием Ирана, а результаты их вмешательства в Газе остаются неопределенными.

Особенно заметно отсутствие Израиля, чей вклад в падение режима Асада не стоит недооценивать. Израиль уничтожил большую часть потенциала «Хизбаллы» помогать Асаду и систематически наносил удары по иранским и проиранским силам в Сирии, которые могли бы защитить режим.

Это позволило аш-Шараа вырваться из Идлиба и почти без сопротивления дойти до президентского дворца в Дамаске. Теперь же, как в Вашингтоне, так и в регионе, тот же Израиль рассматривается как препятствие для закрепления новой сирийской реальности.

Тем не менее даже поддержка, которую аш-Шараа-государственник сумел собрать менее чем за год, вряд ли поможет устранить главные барьеры, стоящие перед ним, — те, что мешают выполнить обязательства перед президентом Трампом, гражданами Сирии и его покровителями.

Присоединение к анти-ИГИЛовской коалиции требует профессиональной и хорошо оснащенной армии, но «новые» сирийские вооруженные силы все еще находятся в зачаточном состоянии. Турция обучает войска, Саудовская Аравия и Катар финансируют военное строительство, а США обязались делиться разведданными и вооружениями в рамках соглашения.

Сирийские и американские силы уже провели пять совместных операций против ИГИЛ и добились некоторых заметных успехов. Однако, чтобы сирийская армия могла взять на себя ответственность за кампанию, ей нужны не только время, но и компетентное руководство, тщательный отбор новобранцев, чтобы предотвратить проникновение экстремистов, и контроль над милициями, которые все еще действуют самостоятельно.

Сообщения о двух покушениях на аш-Шараа и возобновлении активности ячеек ИГИЛ, численность которых оценивается в несколько тысяч боевиков, свидетельствуют, что фронт может вновь расшириться, если не будет быстро подавлен.

Сирия предложила, совместно с Турцией, построить тюрьмы для десятков тысяч боевиков ИГИЛ, которые сейчас содержатся в лагерях, управляемых курдами. США поддерживают идею, но для ее реализации потребуется набрать тысячи охранников и достичь соглашения с курдами — давними партнерами Вашингтона.

Курды опасаются, что передача борьбы с ИГИЛ Дамаску оставит их без защиты и сделает ненужными. Они согласны в принципе войти в состав сирийской армии, но только как единое формирование, а не индивидуально, и только при условии сохранения контроля над курдскими регионами. Трамп и его посланник Том Барак попытаются убедить аш-Шараа предложить компромисс, который снимет курдские опасения, но подходящей формулы пока не найдено.

Соглашение по вопросам безопасности с Израилем также еще не завершено. Несмотря на прямые переговоры и желание Трампа объявить о договоренности во время визита аш-Шараа, некоторые ключевые детали остаются неурегулированными.

Согласно сообщению Reuters, США планируют создать военную базу недалеко от Дамаска для контроля за реализацией соглашения о создании демилитаризованной зоны к югу от столицы и вдоль западной и южной границ Сирии.

Дамаск опроверг эту информацию, но даже если она верна, остаются вопросы: каковы полномочия базы, где пройдут границы зоны, смогут ли сирийские полицейские действовать внутри неё, что будет с оружием друзов в районе Сувейда и сможет ли Израиль сохранить прямые связи с этой общиной.

Хотя вопросы безопасности зависят от решений Трампа и аш-Шараа, гражданские вызовы впереди могут оказаться еще серьезнее. Восстановление Сирии потребует ресурсов, значительно превышающих все данные на данный момент обещания. Аш-Шараа получил около 28 миллиардов долларов обязательств от Саудовской Аравии, Катара и Турции, но Всемирный банк оценивает реальные затраты на реконструкцию более чем в 300 миллиардов.

Помимо первоначальной гуманитарной помощи и финансирования зарплат военным, крупные инвестиции зависят от снятия американских санкций — особенно тех, что введены «Законом Цезаря» 2019 года, запрещающим любую помощь или инвестиции в Сирию. Сенат уже проголосовал за его отмену, но теперь требуется одобрение Палаты представителей — процесс, который может занять недели и встретить сопротивление даже внутри Республиканской партии.

Пока этого не произошло, ни один инвестор или страна, включая арабских доноров, не рискнет открыть свои кошельки. Тем временем более половины населения Сирии живет за чертой бедности, экономический рост в этом году прогнозируется всего на один процент, государственные службы разрушены, фабрики простаивают.

Отмена санкций — необходимый шаг для восстановления, но недостаточный сам по себе. Сирийскому правительству придётся принять законы, регулирующие банковскую систему, привлекающие иностранные инвестиции, борющиеся с коррупцией и отмыванием денег, а также определить условия предоставления контрактов на реконструкцию.

Аш-Шараа уже доказал, что умеет побеждать врагов на поле боя. Но вскоре ему, возможно, придётся понять, что битву за деньги, доверие и легитимность выиграть гораздо труднее, чем когда-либо было свергнуть Асада.

Цви Барэль, «ХаАрец«

Фото: Syrian Presidency press office via AP