Что такое Израиль в моих глазах? Смотря о каком Израиле речь

Когда лидер оппозиции Яир Лапид вел телевизионное ток-шоу, он регулярно задавал своим гостям вопрос: «Что, по вашему мнению, такое Израиль?» В неделю Дня памяти павших воинов Израиля и 77-го Дня независимости Государства Израиль этот вопрос уже не является легким и занимательным. Это важное размышление о раздираемой противоречиями стране, которая сталкивается с самой продолжительной войной в своей истории, острой социальной поляризацией и ужасным провалом, порождающим битву обвинений вместо расследования, которое предотвратило бы следующую катастрофу.

В поляризованной реальности, когда общество находится в остром конфликте, как мы можем определить, что в наших глазах значит «быть израильтянином»? Мы ни в чем не согласны, подозреваем друг друга, угрожаем друг другу. Все священные коровы уже зарезаны, государственные церемонии кажутся более надуманными, чем когда-либо, внутренняя напряженность конкурирует только с внешней напряженностью и угрозами.

Это период, который может пройти и вернуть нас к здравомыслию, к соглашениям и меньшему напряжению, но это может произойти и через дальнейшее падение. Эти процессы видоизменяют вопрос о том, чем в наших глазах является Израиль. Однажды сказали, что израильтянин – это тот, кто отвечает вопросом на заданный вопрос. Итак, вот предложение: если вас спросят, что в ваших глазах означает быть израильтянином, ответьте спрашивающему: скажите мне, о каком Израиле вы говорите, и я отвечу вам, кто такой израильтянин в моих глазах.

Если мы говорим об Арноне Заморе, офицере спецподразделения полиции, который одним из первых достиг перекрестка Яд Мордехай 7 октября, сражался и остановил вместе со своими людьми проникновение террористов в кибуц, спасая людей от резни, продолжил воевать в Сдероте, на заставе Нахаль Оз и в Бари и был убит 8 июня 2024 года в операции по спасению заложников в секторе Газа, то мы скажем, что это в наших глазах по-израильски: мужество, жертвенность, солидарность и взаимная поддержка на уровне, который невозможно превзойти.

Было много тех, кто сделал именно это, и поплатился своей жизнью: с 7 октября до прошлой недели, когда был убит капитан Идо Вольх, офицер бронетанковых войск, прибывший для спасения раненых с места боя в Газе, где был убит Нета Ицхак Кахана, боец спецназа.

Но невозможно проигнорировать и совсем другие голоса. Например, бывшего главного раввина Ицхака Йосефа, который сказал студентам иешивы: «Если придет приказ о призыве — рвите его. Рвите, выбросьте в унитаз и смойте воду. Ничего, не принимайте во внимание». Раввин Йосеф и другие раввины возглавляют крупнейшее в Израиле движение сопротивления призыву в армию. Их сторонники поют «Мы умрем и не пойдем в армию», а министр жилищного строительства Ицхак Гольдкнопф танцует под мелодию песни.

Министры в правительстве, ответственном за самый большой провал в истории страны, повели ЦАХАЛ на войну, требуют победить и сокрушить врага, голосуют за увеличение непосильного бремени для резервистов, но отказываются призывать свою молодежь, чтобы облегчить это бремя. Это происходит при поддержке правительства, которое сдается ультраортодоксам, саботирует усилия ЦАХАЛа по мобилизации ультраортодоксов и не обеспечивает армию необходимыми инструментами для этого.

Те же люди, которые прославляют и восхваляют храбрость бойцов, также добиваются освобождения ультраортодоксов от призыва в армию, бюджетов и комфортной безрисковой жизни. В моих глазах это тоже по-израильски.

И не только на поле боя. После 7 октября мы стали свидетелями бесчисленных демонстраций солидарности, приверженности, волонтерства, помощи, мобилизации для других – ради нас. В том числе в борьбе за возвращение похищенных, которая продолжается и по сей день. Эта мобилизация подчеркивает разрыв между существующими здесь прекрасными человеческими качествами и провальным руководством. Этот разрыв, по крайней мере сейчас, в моих глазах – тоже Израиль.

Труднее, чем когда-либо, сказать, что в ваших глазах является Израилем, когда идет борьба за имидж государства. Итоги поединка не определены. Он в разгаре. Со дня своего создания это правительство борется с государственными институтами, работает над изменением характера режима, ослабляет Верховный суд, мешает народной армии оставаться таковой, в то время как оно само разрывает народ на части.

Провал 7 октября используется для войны версий и обмена обвинениями вместо расследования. Это время, когда концепция ответственности претерпевает беспрецедентные изменения. Мы уже видели на примере катастрофы «Мирона» и дела о подводной лодке, что премьер-министр Биньямин Нетаниягу не воспринимает никакие провалы или неудачи как ответственность премьер-министра, пока он занимает этот пост.

Согласно обмену письменными показаниями между ним и главой ШАБАК Роненом Баром, его линия защиты перед будущей государственной следственной комиссией, которая будет расследовать провал, также ясна: меня не разбудили, меня усыпляли, виноват ШАБАК, виноваты все, но не я. Человек, который берет за правило дважды в день объявлять, что он дал указания, чтобы продемонстрировать свою власть и авторитет, отрицает связь между авторитетом и ответственностью. Он присваивает достижения, приписывая другим неудачи.

Когда израильская дерзость превращается в бесстыдство

Борьба Ронена Бара, объявившего на этой неделе о своем уходе в отставку 15 июня, против его увольнения вытекает непосредственно из такого отношения. Он бы ни дня не остался на своем посту, если бы Нетаниягу взял на себя ответственность за ужасный провал. Он остается и борется в знак протеста против отказа Нетаниягу от ответственности и его, Нетаниягу, собственной борьбы за выживание, в которой он попирает этатизм служб безопасности и пытается использовать их для своей личной выгоды.

Вполне возможно, что Нетанигу своим поведением создает определенный образ нового израильтянина: уклоняется от ответственности, обвиняет других, сосредоточивается на своем личном выживании. Мы платим за ущерб от такого поведения сейчас и будем платить в течение многих лет. Вполне возможно, что Нетаниягу воспитывает здесь поколение таких людей. Что это будет стандарт для тех, кто хочет добиться успеха в политике. То, что когда-то определялось как «дерзость» и шло по категории положительных черт, в его время превратилось в отсутствие стыда – и это тоже будет считаться общей израильской чертой. Что такое Израиль в моих глазах? Бесстыдство.

В 77-й День независимости трудно игнорировать три концепции войны, которые проникли в нашу жизнь с момента создания этого правительства: гражданская война, война за существование, война за возрождение. В Израиле не было гражданской войны, но использование этого термина участилось в результате социальной и политической напряженности, начавшейся после попытки государственного переворота.

То, что эта концепция вообще возникла в Государстве Израиль, является большой неудачей для государства, и особенно для руководства, но не менее большой неудачей является использование таких понятий, как война за существования и война за возрождение. Война за существование после 77 лет независимости, процветания, побед, строительства и укрепления? Мы должны были находиться в гораздо более безопасном месте.

Мы могли бы оказаться в более безопасном месте, если бы не острая политическая поляризация. Война за возрождение? В возрождении нуждается тот, кто пал, разбился, поднялся из праха. Именно это и произошло 7 октября.

Когда Нетаниягу называет эту войну Войной за возрождение, он рассказывает только одну сторону истории. В конце концов, вы можете назвать это войной бездействия, войной катастрофы, войной резни, войной высокомерия и слепоты, войной неправильных и разрушительных концепций вложения миллиардов долларов в укрепление ХАМАСа, войной «ХАМАС – это актив», войной игнорирования предупреждений о грядущей войне и определения их как преувеличение.

Выбор Нетаниягу «войны за возрождение» был призван скрыть все это. Удалить, размыть, не расследовать, не выяснять. Как ребенок, который упал, поранился и спешит встать, поправить свою одежду и улыбнуться, как ни в чем не бывало, чтобы его не сочли слабым. И при условии, что это он. Если бы это случилось с кем-то другим, это была бы война поражения и неудачи, катастрофы и бездействия и т. д. И это тоже в моих глазах по-израильски. По крайней мере, в Израиле времен Нетаниягу.

Сами Перец, TheMarker, Ю.Л. Фото: Роман Янушевский ∇