Что изменилось, Тауб?

Что изменилось, Тауб?

Примерно в 2004 году, когда я был координатором движения «Шалом ахшав», со мной связался доктор Гади Тауб; он рассказал мне о своем госте, — известном профессоре из США — который хотел совершить ознакомительную поездку по территориям. Как подчеркнул Тауб, речь идет о человеке с именем, и мне тоже не мешало бы пообщаться с ним, чтобы изложить свои взгляды на жизнь и на политику. Поскольку предложение показалось мне интересным, я согласился.

Во время поездки я поделился со своими спутниками вопросом, можно ли рассуждать на темы Израиля, отвлекаясь от таких щекотливых аспектов, как оккупация и поселенческое движение, которому на тот момент было уже 37 лет. Тауб высказался весьма решительно по этому поводу. Он видел в том, что происходило в восточном дворе Израиля, нечто вроде исторической ошибки и считал, что нужно бороться за то, чтобы Израиль и сионизм вернулись на правильный путь.

Хотя я не убежден в том, что мы в одинаковом свете видели то, что происходит в государстве Израиль и поселениях, у нас нашлось несколько точек соприкосновения:

— реальность, которую Израиль создал в Иудее и Самарии, уже становилась разновидностью режима апартеида;

— израильтяне имеют право использовать для политических дебатов «не израильтян», чтобы, опираясь на них, пытаться влиять на местную реальность; собственно говоря, с этой целью и был разработан упоминаемый тур;

— мы оба выказали серьезные сомнения по поводу культуры «политкорректности», которая зачастую исключает возможность содержательного обсуждения.

Впечатления Тауба от этой поездки были отражены в его заметках на сайте NRG.  В одной из них, посвященной рецензии на книгу Эдит Зартель и Акивы Эльдара «Хозяева земли: поселенцы и государство Израиль, 1967–2004 годы», он, в частности, писал: «Глядя на то, что, на самом деле, там происходит, как они фальсифицируют «факты на местах», обходят закон и не уважают демократию, под ложными предлогами перенаправляют бюджеты на непонятные цели, понимаешь, что тут есть нечто, что они пытаются скрыть. Что на деле поселенчество руководствуется мировоззрением, противоположным политическому сионизму. Существует небольшая разница между контролируемыми территориями и Израилем — крошечная разница между демократией и апартеидом» (25 января 2005).

Четыре с половиной года спустя, в августе 2009 года, Тауб высказался уже с нерешительностью по поводу использования слова «апартеид»: «Я склонен использовать понятие оккупации. Но не апартеида. Те, кто называют Израиль государством апартеида, подразумевают, что это касается не оккупированных территорий, а самого израильский режима, по эту сторону «зеленой черты», — написал он в своем личном блоге. Но год спустя, в статье, опубликованной в «Нью-Йорк таймс» (29 августа 2010), он написал:  «Враги Израиля давно утверждают, что сионизм — это расизм, а Израиль — государство апартеида. Если поселенцы преуспеют, они превратят эту ложь в правду».

Прошло шесть лет, и вот в ноябре 2016 года в статье, в которой он поддерживал односторонний уход Израиля с оккупированных территорий, раз нет партнера на  палестинской стороне, Тауб уже счел использование слово «апартеид» частью «церемоний очищения совести». Шесть месяцев спустя он заявил, что «Бецелем» и «Шоврим штика», которые протестуют, — в том числе, и за рубежом, — против апартеида на оккупированных территориях, становятся частью «пропагандистского» механизма.  («ХаАрец», 9 ноября 2018).

Каждый человек имеет право изменить свою позицию, но желательно, чтобы подобное изменение было серьезным образом обосновано. Особенно, когда речь идет о жизненно важных вопросах. Любой, кто читает статьи Тауба, в особенности то, что он публикует на платформах без редакторского контроля («Фейсбук», «Твиттер»), не может не задаться вопросом, что же изменилось, по мнению Тауба, начиная с 2005 года, почему он начал  выступать в защиту израильского национализма и в то же время страстно отстаивать ценности западной демократии.

Стал ли режим апартеида на территориях Иудеи и Самарии, о котором он предупреждал в первом десятилетии XXI века, просвещенным демократическим режимом?

Означает ли политический провал «арабской весны», который Тауб называет одним из факторов, повлиявших на изменение его позиции, что отныне режим грабежа и лишения прав собственности, который Израиль ввел на Западном берегу, обрел законность?

Действительно ли намерения палестинцев «задушить нас до смерти», как утверждает Тауб, стали причиной того, что он стал активным сторонником Нетаниягу?

Во всяком случае, я безусловно согласен с ним в том, что демократия должна убеждать массы, а не издеваться над ними. Но я задаюсь вопросом, возможно ли, что, поскольку Тауб не смог убедить массы, что Израиль ввел режим апартеида на оккупированных территориях, он решил использовать свою энергию и таланты, чтобы убедить их, что всякий, кто говорит об израильском апартеиде – антисемит. А «Бецелем» и «Шоврим штика» внедрили своих людей в прокуратуру, и поэтому она намерена «шьет» дела Нетаниягу, и потому, чтобы защитить демократию, необходимо поддержать закон об иммунитете. Если это действительно так, похоже, в этом контексте Тауба имеет большой успех.

Дрор Атекс, «ХаАрец», М.К. На снимке: Гади Тауб. Фото: Натан Двир

Новости

Прецедент: школьные советы в Канаде подали иски против соцсетей за то, что те отвлекают детей от учебы
Разрешено к опубликованию имя еще одного погибшего военнослужащего
В Израиле разработали игру для борьбы с хронической болью

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ