Чему прошлые кризисы с заложниками учат нас относительно будущего

Воспоминания о прошлых похищениях неразрывно связаны с реакцией на чудовищный массовый захват заложников, произошедший на юге Израиля 7 октября, – от желтых ленточек, повязанных на деревьях в память об американских заложниках, захваченных в Иране в 1979 году, до плакатов с изображением похищенного и убитого израильского штурмана Рона Арада и лозунга «Не бросайте и их».

Хотя масштабы и размах похищений в «черную субботу» были ужасающими – террористы ХАМАСа похитили более 240 человек, эксперты по истории захвата заложников говорят, что они происходили не в вакууме. Не станет исключением и долгий и болезненный процесс попыток договориться об их освобождении, который, скорее всего, затянется на месяцы, а возможно, и годы.

«Вооруженные группировки берут заложников, потому что считают, что это работает, – и палестинское боевое движение, и совокупность группировок, действующих в регионе, использовали захват заложников для достижения своих целей на протяжении десятилетий», – говорит Даниэль Гилберт, профессор политологии Северо-Западного университета, специализирующаяся на причинах и последствиях захвата заложников.

«Из обнаруженных документов ХАМАСа по планированию вторжения мы знаем, что захват заложников был если не всей целью нападения 7 октября, то [по крайней мере] огромной частью плана», – говорит она.

Гилберт отмечает, что обстоятельства событий 7 октября были уникальными. Большие группы заложников захватывали и раньше, но, по ее словам, «прецедентов захвата, в котором одновременно было бы столько разных типов заложников, включая количество и круг действительно уязвимых людей (женщин, детей, младенцев, бабушек и дедушек), не было. Мы не привыкли видеть ничего даже отдаленно похожего».

• Читайте также:
• У Израиля не было выбора, и он заключил сделку с дьяволом. Счет с ним мы закроем позже
• Шесть больниц готовят для заложников отделения, где те будут изолированы от журналистов и любопытных
• Нетаниягу: «В рамках сделки Красный Крест посетит заложников»

До захвата посольства США в Тегеране и похищения 52 заложников, потрясших США и, возможно, стоивших Джимми Картеру президентских выборов 1980 года, начиная с конца 1960-х и до 1970-х годов палестинские боевые организации использовали угон самолетов в террористических целях.

После каждого захвата преступники неизменно вели переговоры об освобождении палестинских боевиков, которые были арестованы в ходе последнего инцидента с захватом заложников. «Это превратилось в длинную цепь. Одно событие порождало другое, поскольку каждый захват использовался для освобождения соотечественников, арестованных ранее», – говорит Гилберт.

По ее мнению, события 7 октября вновь повторяют этот цикл. Палестинские террористы, освобожденные в 2011 году в результате обмена на израильского солдата Гилада Шалита, входят в число руководителей ХАМАСа, участвующих в этом захвате заложников, надеясь договориться об освобождении других членов ХАМАСа из израильских тюрем.

Еще одним отголоском прошлого является разграничение различных групп заложников. Хотя Израиль не опубликовал официального списка, ЦАХАЛ утверждает, что в Газе находятся около 240 пленников, среди которых есть солдаты, гражданские лица (в том числе с двойным гражданством) и иностранцы.

По словам Гилберт, в 1970-е годы во время захвата палестинцами самолетов и последующих переговоров террористы сначала освобождали заложников, которые не были ни израильтянами, ни евреями, ни американцами, «удерживая при этом меньшую по численности основную группу».

В нынешних условиях «мы ожидаем, что часть заложников, которые потенциально могут быть освобождены, могут быть лицами с двойным гражданством, негражданами Израиля или гражданскими лицами – женщинами и детьми». А захватчики заложников будут продолжать удерживать израильских солдат, освобождение которых считается основным инструментом давления».

Обеспокоенность во всем мире

С момента возникновения практики захвата заложников в той форме, которую она приняла в наши дни, подход демократических стран в целом и Израиля в частности претерпел значительные изменения – и не всегда в пользу заложников.

В первые годы Израиль был известен тем, что занимал твердую позицию на переговорах и предпочитал драматические операции по спасению заложников, как, например, в аэропорту Энтеббе в Уганде в 1976 году. Или, когда заложников убивали, разрабатывал изощренные планы возмездия, такие как операция «Гнев Божий», направленная против виновников захвата заложников в Мюнхене в 1972 году, в результате которого погибли 11 израильских спортсменов, участвовавших в Олимпийских играх.

Ситуация изменилась в 1985 году после заключения «сделки Джибриля», в соответствии с которой израильское правительство освободило 1150 заключенных, содержавшихся в израильских тюрьмах, в обмен на трех израильских пленных, захваченных во время Первой ливанской войны. Несколько десятилетий спустя, в 2008 году, оно освободило пятерых заключенных «Хизбаллы», в том числе одного особо известного террориста, в обмен на тела двух израильских солдат.

Но наиболее впечатляюще имидж Израиля как сильной стороны в переговорах о заложниках и пленных был разрушен в 2011 году, когда он освободил из плена в Газе более 1000 заключенных, содержавшихся в тюрьмах за преступления против безопасности.

По словам Гилберт, эта сделка вызвала недоумение и обеспокоенность во всем мире. «Ни одна сделка с заложниками не бывает справедливой, но, если посмотреть на обмен одного солдата на 1027 заключенных, я не знаю, сколько людей скажут, что эта сделка была справедливой», – говорит она.

По мнению военного историка Еврейского университета доктора Дани Орбаха, сделки по Джибрилю и Шалиту стали поворотными пунктами, которые сделали захват заложников гораздо более привлекательным для палестинских террористических группировок с точки зрения холодного расчета спроса и предложения и в конечном итоге привели к осуществлению плана ХАМАСа 7 октября.

По мнению Орбаха, большую роль в этой эволюции сыграла громкая общественная кампания, которую вели семья Шалита и ее единомышленники. Хотя Орбах знает, что его мнение может быть «политически некорректным», он считает, что давление на правительство со стороны семей заложников фактически «подрывает позиции Израиля» за столом переговоров.

«Это может показаться нелогичны, но демонстрации и публичная кампания семей и их сторонников по освобождению Гилада Шалита любой ценой фактически повысили цену захвата заложников», – говорит Орбах. Этот опыт, по его словам, повторяется в ходе кампаний, проводимых семьями заложников, захваченных 7 октября, с целью добиться их немедленного освобождения. Эти усилия включают в себя всемирную кампанию по распространению плакатов, создание круглосуточного лагеря в Тель-Авиве под названием «Площадь заложников» и пятидневный марш протеста от Тель-Авива до Иерусалима.

«То, как сейчас ведет себя израильское общество, повышает цену и побуждает ХАМАС откладывать сделку, потому что он может получить больше, – утверждает он. – Мы оказались в парадоксальной ситуации, когда крики об освобождении заложников могут отсрочить их освобождение или вообще его предотвратить».

«Будущие жертвы»

По словам Орбаха, феномен, когда семьи оказывают давление на правительства и добиваются такого уровня общественной поддержки, которому трудно противостоять тем, кто принимает решения, характерен не только для Израиля. Это «отличительная черта либеральных обществ, где ценится святость человеческой жизни, где важно общественное мнение и люди имеют право на демонстрации и давление».

Гилберт согласна, что Соединенные Штаты прошли через аналогичный процесс. В XX веке правительство США проводило «некую мнимую политику отказа от уступок». И многие президенты, начиная с [Ричарда] Никсона и [Рональда] Рейгана, всегда говорили: США не пойдут на уступки; США не ведут переговоров».

Такая жесткая позиция во многом связана с неизменной политикой отказа от выплаты высоких выкупов вооруженным группировкам, которые американское правительство относило к террористическим организациям. Эта политика «отказа от уступок» была твердой, когда в 2013 году во время президентства Барака Обамы мир потрясла череда жестоких похищений и казней западных граждан, совершенных боевиками ИГ.

«США не только отказались выплачивать выкуп, не только заявили, что не будут этого делать, но и пригрозили семьям заложников судебным преследованием, если они попытаются сами произвести выплаты – ведь это будет считаться материальной поддержкой терроризма», – говорит Гилберт.

Возмущенные семьи обратились в СМИ, и в 2015 году Обама объявил о масштабном пересмотре, а затем и реорганизации политики в отношении заложников. Это было официальное смягчение политики «никаких уступок/никаких контактов с террористами», согласие на «содействие частным усилиям по установлению контактов с захватчиками заложников с целью обеспечения безопасного освобождения заложника как напрямую, так и через государственных или частных посредников». При этом было добавлено: «Мы не бросим семьи в трудную минуту».

С тех пор громкие кампании по захвату семей стали в США нормой как в случае похищения людей с целью получения выкупа террористическими группировками или преступными организациями, так и в случае все более распространенных государственных арестов американских граждан авторитарными государствами, такими как Иран, Северная Корея и Россия.

Цель таких арестов – поставить США в неловкое положение, создать дипломатические рычаги влияния (например, ослабить санкции) и способствовать обмену заключенными. В последнем громком деле заключенную в тюрьму американскую баскетболистку Бриттни Грайнер обменяли на известного российского торговца оружием Виктора Бута по прозвищу «торговец смертью».

Даже эксперты не могут прийти к единому мнению о том, как лучше всего найти баланс между политикой, позволяющей спасти заложников в краткосрочной перспективе и не стимулирующей похитителей в долгосрочной.

«Нашим лидерам стало очень трудно публично заявлять, что победа над ХАМАСом – более важная цель, чем освобождение заложников, – говорит Орбах. – Средства массовой информации, что, наверное, естественно, очень сочувствуют семьям. В результате это приводит к тому, что люди, пытающиеся поддержать семьи, не понимают серьезных последствий того, что они говорят. Если вы говорите, что нужно освободить всех заложников прямо сейчас и любой ценой, что это значит для будущего? Что это значит, когда речь идет о стимулировании будущих похитителей?»

Гилберт не считает, что отказ от уступок захватчикам заложников обязательно повышает безопасность граждан страны. Она приветствует смену курса администрации Обамы и сделки, которые Белый дом заключил с государственными структурами в результате давления общественности. Она выступает за «творческие механизмы сдерживания и наказания» захватчиков заложников, а не за уступки после похищения.

Эллисон Каплан Соммер, «ХаАрец», М.Р. AP Photo/Ohad Zwigenberg √