Чего Израилю следует опасаться в соглашении Трампа?

Соглашение, которое должно вывести Израиль из политической изоляции и вернуть Катар и Турцию в центр внимания, несет в себе риски. Если Катар выигрывает от восстановления своего статуса международного посредника, то Турция может использовать свое участие в делах Газы для сохранения механизмов ХАМАСа и расширения своего регионального влияния. Это вызов, с которым Израилю придется столкнуться.

Стратегический поворот, вызванный соглашением Трампа, вызывает много похвал. Нельзя игнорировать политическое достижение – объединение арабских и мусульманских стран для достижения консенсуса, который вынудил ХАМАС пойти на соглашение. Впервые с начала войны перед Израилем открыт путь к выходу из изоляции, в то время как руководство террористической организации оказалось прижатым к стене.

Даже ее главные сторонники – Катар и Турция – присоединились к соглашению, которое лишает ХАМАС самого сильного козыря, заложников, и призвано, по крайней мере на бумаге, положить конец его правлению в секторе Газа и помешать ему закрепиться в альтернативном правительстве, которое будет создано.

Однако соглашение предполагает более широкое участие Турции и Катара, и, похоже, в обмен на давление, оказываемое ими на ХАМАС с целью принятия условий Трампа, обе страны получили значительные выгоды.

Часть цены, которую Израиль заплатил в этом случае, очевидна, но другая скрыта от глаз – как из-за характера соглашений такого типа, которые иногда строятся на неформальных договорённостях, так и из-за невозможности предвидеть долгосрочные последствия соглашения – вопрос, тесно связанный с возможностью реализации всех его положений, помимо желанного возвращения заложников на первом этапе.

В случае с Катаром некоторые из этих изменений стали заметны практически сразу. Помимо осторожных извинений Нетаниягу, Катар, как ожидается, получит зонтик американской защиты, что зафиксировано в специальном указе президента. Израильская атака в Дохе, хотя и не принесла желаемых результатов, ликвидации руководства ХАМАСа, доказала, что этот небольшой эмират больше не имеет иммунитета, и продемонстрировала его неполноценность в военной сфере.

Соглашение вернуло Катар в центр внимания в качестве ключевого посредника в переговорах, тем самым в некоторой степени очистив его репутацию от пятна, вызванного поддержкой ХАМАСа. Катар восстановил свой международный статус суперпосредника и сумел позиционировать себя, как якобы нейтральную, беспристрастную силу, стремящуюся положить конец войне на благо всех сторон в надежде на достижение долгожданного мира на Ближнем Востоке.

А что же Анкара? До разработки плана 20 пунктов Трампа участие Турции в переговорах не принималось во внимание или блокировалось Израилем. Теперь Эрдоган занимает почетное место на переговорах в Шарм-аш-Шейхе и хвастается своей поддержкой палестинцев, что соответствует его более широкому региональному видению.

Президент Турции считает себя лидером суннитского мусульманского мира и, в отличие от Катара, обладает возможностью продвигать свои неоосманские амбиции на Ближнем Востоке, в том числе с помощью военной силы, что ставит под угрозу интересы Израиля, как показывает пример Сирии, где Турция стремится усилить своё военное присутствие и создать местные силы безопасности для защиты своих интересов.

Включение ее в соглашение с ХАМАСом — это, прежде всего, признание статуса Турции как могущественной суннитской державы, без которой невозможно заключение масштабных региональных соглашений, особенно по палестинскому вопросу, который Эрдоган часто использует в своих политических интересах как внутри страны, так и за рубежом.

Однако, похоже, Эрдоган не удовлетворится одним лишь этим признанием. В соответствии с его прохамасовской позицией, которая с 7 октября стала ещё более выраженной в его более жёсткой риторике в отношении Израиля и в принятии экономических, правовых и других мер, он вряд ли позволит акциям, в которые он инвестировал годами, так быстро упасть.

Эрдоган, вероятно, воспользуется тем плацдармом, который он сейчас приобрел, чтобы сохранить сохранившиеся механизмы ХАМАСа в секторе Газа. В то время как для Катара сохранение ХАМАСа служит главным образом инструментом сохранения международного статуса, даже в отсутствие значительной военной мощи, для Анкары формирование будущего Газы является частью более широкого видения. Это видение — вдохновлённое идеологией «Братьев-мусульман» — Турции как ведущей региональной державы. Концепция подразумевает ограничение контроля Израиля над территориями вблизи границы и одновременное укрепление турецкого влияния там.

В недавнем интервью Fox News Эрдоган ясно дал понять, что считает ХАМАС не террористической организацией, а «движением сопротивления». Он сказал: «У ХАМАС нет значительного оружия или возможностей, и они используют то, что имеют, для самообороны».

В другом выступлении он отметил важность Турции для международной миссии наблюдателей, которая будет развернута в секторе Газа на втором этапе – после возвращения заложников – целью которой, согласно соглашению, является обеспечение разоружения сектора Газа.

Учитывая безоговорочную поддержку Турцией ХАМАСа и неустанные попытки представить его жертвой израильской агрессии, а также предполагая, что турецкие силы действительно будут задействованы в этой миссии и развернуты на местах, трудно представить, как они могли бы обеспечить разоружение ХАМАСа.

На этом фоне Турция продвигает закупку американских истребителей и производство комплектующих к ним на своей территории. Стоит напомнить, что Турция была исключена из программы F-35 в 2019 году после приобретения у России зенитно-ракетных комплексов С-400.

Недавно, в свете запроса Москвы о выкупе этих систем у Турции в связи с нехваткой запасов, необходимых для войны в Украине, это ограничение, по всей видимости, больше не может служить реальным препятствием. Трудно с уверенностью сказать, обещал ли Трамп Анкаре включение в программу в обмен на давление, которое она оказала на ХАМАС с целью подписания соглашения, но такой сценарий не лишен оснований.

В заключение следует выразить огромную радость по поводу возвращения заложников – немедленного и полного выполнения одной из главных целей войны, в надежде на безотлагательное завершение процесса.

В то же время, заглядывая в будущее, следует полностью осознавать вызов, который встанет на следующих этапах, в центре его – вопрос о мотивации Турции ликвидировать власть ХАМАСа как механизма управления в Газе или, по крайней мере, не саботировать этот процесс.

Довольствуется ли Эрдоган признанием и политическим статусом, полученными благодаря участию в соглашении, или же он будет готов предпринять шаги, которые поставят под угрозу интересы Израиля во имя региональной исламской мечты? Время покажет.

После завершения отвода к «жёлтой линии» и далее к периметру Израиль должен будет сохранять бдительность и быть готовым к отражению любой угрозы из сектора Газа, а также последовательно действовать для искоренения ХАМАСа.

В диалоге с американцами он должен максимально увеличить свою свободу действий в сфере безопасности после взятия под контроль международными стабилизационными силами, чтобы обеспечить дальнейшее уничтожение потенциала и инфраструктуры ХАМАСА и предотвратить ввоз оружия и боеприпасов извне. Одновременно с этим он должен минимизировать активную роль Турции, главного покровителя террористической организации, в договорённостях по реализации соглашения и снизить её влияние на будущее.

Ноа Лазими, Walla, И.Н. Фото: Pixabay
Автор — научный сотрудник Института национальной безопасности «Мисгав»