Эвакуация из Бучи: «Я старалась не смотреть по сторонам»
Портал «Детали» запустил проект сбора свидетельских показаний «Иди и смотри». После вызывающих шок кадров в Буче мы сами – трезво и без посредников – пытаемся разобраться, что именно там случилось. Мы разыскиваем жителей городов и сел Украины, ставших свидетелями или жертвами военных преступлений, и напрямую опрашиваем их. Из множества рассказов складывается общая картина этой войны. Первую часть свидетельств жителей Бучи можно прочитать здесь.
Первые подразделения российской армии появились в Буче уже 25 февраля. Два дня спустя, 27 февраля, в город вошла колонна российской военной техники. С переменным успехом россияне контролировали его до 31 марта, и все это время жители были абсолютно беззащитны. После ухода россиян выяснилось, что они без каких-либо серьезных причин убивали мирных граждан. Зафиксированы случаи насилия не только над женщинами, но и над мужчинами и даже детьми. Город подвергся массовому мародерству и вандализму. После себя россияне оставили разрушенные или сгоревшие дома, погибли сотни местных жителей. В Буче до сих пор продолжается подсчет потерь. Название этого маленького и еще недавно зеленого городка теперь известно во всем мире, превратившись в символ бессмысленной жестокости российских военных.
View this post on Instagram
6-летний Влад у могилы мамы в освобожденной от российских войск Буче
Миссия ООН, работающая на территории Украины, уже задокументировала 50 преднамеренных убийств мирных жителей в Буче, совершенных российскими военнослужащими. По словам мэра города, число погибших горожан превысило 400 человек.
Ульяна Пчелкина: «Я в окно увидела, как в наш дом стреляет танк, а на коляске далеко не убежишь»
Ульяна Пчелкина – украинская телеведущая и спортсменка, жительница Бучи, провела с мужем почти две недели в городе, занятом российскими военными. Ей 38 лет.
Она и ее муж Виталий – оба люди с инвалидностью. 16 лет назад Ульяна попала в аварию, в которой получила серьезную травму. С тех пор передвигается в колесном кресле. «Это не определяет меня как личность и никогда не определяло. Хотя некоторое время после травмы казалось, что все на тебя смотрят и жалеют, потому что сама себя жалела. Это просто моя обувь, не больше», – говорит она.
Ульяна Пчелкина – чемпионка мира по карате (категория ката, женщины на колясках), финалистка первого в мире конкурса красоты Miss Wheelchair World 2017 (Варшава), член правления общественной организации «Группа активной реабилитации», магистр по физической реабилитации и тренер для людей с инвалидностью. Она отстаивает их права.
View this post on Instagram
Ульяна: «Я очень социально активный человек, поэтому точно знала, что за мной придут. Я никогда не скрывала своих взглядов в соцсетях. Меня неоднократно пытались заблокировать из-за этого в Facebook и Instagram, на меня часто жалуются. Я в свое время была активной участницей «Революции достоинства» (известной также как Евромайдан – серии народных протестов и событий конца 2013-го – начала 2014 года, которые привели к смене украинской власти. – Прим. ред.). Я за Украину с европейским курсом и без диктатуры.
Нас оккупировали почти сразу. Утром первого дня войны мы видели с нашего балкона российские вертолеты (несколько из них сбили), а потом услышали взрыв в районе аэродрома в Гостомеле, который от нас всего в нескольких километрах. С этого момента тихо там больше не было. Когда все началось, мы все не могли в это поверить. Сначала было очень страшно, но постепенно к стрельбе и взрывам привыкаешь.
Мы живем на первом этаже девятиэтажки, в квартире, которая полностью переделана под наши нужды. Нам очень помогали соседи, у нас дружный дом. С началом войны все объединились, приносили воду, варили суп для всех.
Уже 27 февраля нас обстреляли на уровне четвертого этажа. Я впервые увидела в окно, как в наш дом стреляет танк — из той первой российской колонны. Несмотря на опасность, мы решили оставаться в своей квартире. Прилетит так прилетит. Потому что на кресле-коляске далеко не убежишь. Для нас спуститься в подвал очень проблематично. И это не бомбоубежище, а обычный подвал. Поэтому мы все время прятались в ванной или в коридоре, где несущие стены. Мы подумали, что, если дом обрушится, в квартире нас найдут быстрее, чем в подвале».
Из публикации Ульяны Пчелкиной от 7 марта: «Наш город изначально стал горячей точкой, и выбраться отсюда человеку с инвалидностью просто нет возможности. Все пути взорваны, связь с постоянными перебоями. Мы обращаемся ко всем международным миссиям и организациям – остановите российскую агрессию в Украине! Наш дом был под прямым обстрелом из танка, сейчас в городе мародерствуют русские оккупанты. У нас нет шансов на спасение – нам некуда бежать и нет такой возможности! В городе нет коммуникаций. Свет, вода, газ – отсутствуют, температура в квартирах 10-12 градусов. Связи тоже нет, этот пост загружается под обстрелами, с риском для жизни в месте, где хоть немного ловит связь. Люди с инвалидностью по всей территории оказались заложником своей инвалидности – у нас нет доступа к укрытиям, мы не можем добыть себе пищу и воду, необходимые лекарства… Сейчас мы находимся в городе, где гуманитарная катастрофа!!! Спасите людей в Буче!!!! У нас нет никакого шанса без помощи».
Ульяна: «Мы выехали из Бучи утром 9 марта. В тот момент в городе уже несколько дней не было связи, света, газа и воды. В первые дни войны связь еще была. Плохая, но была. Нас явно глушили. Потому что те, кто мог подняться повыше, на верхние этажи нашего дома, еще звонили родным или отправляли им СМС. Связь пропала то ли третьего марта, то ли четвертого.
Мы узнали, что будет эвакуация и сразу же сказали об этом соседу. Он помогает нам как водитель в нашей общественной организации, доставляет гуманитарную помощь оказавшимся в бедственном положении. Мы с ним заранее договорились, что будем выезжать вместе. Разумеется, мы недолго думали. Схватили кота, какие-то вещи, я сама села за руль. Я хотела вести, потому что так мы могли вывезти с собой больше людей. Взяли с собой соседа с женой, собаку и кота.
Нам сказали, что точка сбора на эвакуацию – у здания горсовета, оттуда тронется вся колонна. Мы встали ближе к центральной дороге. Первым – автобус, затем мы. Все остальные выстраивались за нами. К нам подъехал БТР, на нем – русские солдаты в масках, скрывающих лица, и с белыми повязками на рукаве. Они стали угрожающе целиться в нас из автоматов. Потом на наших глазах этот БТР расстрелял соседний дом, где был офис организации ветеранов территориальной обороны. Я замерла. Мне стало страшно. Ведь если сейчас кто-нибудь испугается и побежит, они откроют огонь, и нас точно зацепит. К счастью, этого не случилось. Солдаты прошли мимо нас дальше вдоль колонны. Один мужчина дернулся, ему махнули автоматом, и он замер. Его не тронули. А это время где-то на окраине не прекращались бои. Мы все время слышали выстрелы и взрывы.
Выяснилось, что они не дали заехать в город направлявшимся эвакуационным автобусам, сорвали «зеленый коридор». Напрасно прождав несколько часов у горсовета, мы решили поехать колонной самостоятельно – на свой страх и риск. Мы смогли выехать из Бучи каким-то чудом.
Мы ехали только по центральной улице города, Варшавскому шоссе, никуда не сворачивая, и нашим глазам открылась ужасная картина. Все кругом было расстреляно и развалено, чьи-то внутренние органы на асфальте. Много сгоревших или разбитых легковых автомобилей с украинскими номерами и дырками от пуль. В одном из них я видела тело убитого мужчины. На шоссе разбросаны детские вещи. Я просто старалась не смотреть вокруг, это было страшно. Оборванные провода, сгоревшие дома, все как на войне. У моста на выезде из города мы видели расстрелянный автомобиль скорой помощи. За это время нам на пути попались только два сгоревших военных автомобиля – грузовик и БТР. Друзья, выезжавшие из Бучи в сторону Ворзеля, своими глазами видели много тел гражданских. Это люди, которые шли за гуманитарной помощью, продуктами и попали под обстрел.
Проверяющие на блокпостах на нашем пути выглядели растерянными и удивленными. Они явно не ожидали нас видеть. На одном блокпосту российские солдаты были славянской внешности, в других местах были и с азиатской внешностью. Чеченцы нам не встречались все это время, но я знаю, что они были в селе моей мамы.
Военные проверяли, нет ли у нас видеорегистратора, изучали документы. Требовали показать телефоны, изучали в них фотографии, переписку в мессенджерах. Мой телефон сосед бросил между сидениями и отдал им на проверку свой. Мой бы отобрали точно. К нам подошел старший по званию, проверил мои руки – посмотрел, что нет татуировок. Потребовал выйти из автомобиля. Я отказалась, пояснив, что передвигаюсь на колесном кресле. В итоге старший приказал солдатам вернуть мне «мой» телефон».
View this post on Instagram
Публикация в Instagram-канале мужа Ульяны, Виталия, через полторы недели после эвакуации: «Каждый день мы ищем новости о нашем доме, и каждый раз эти новости неутешительны. Каждая квартира была вскрыта и остается незащищенной. Нет полиции, нет территориальнoй обороны. Ничего нет, остались только орки и другие непонятные субъекты, стремящиеся поживиться легкой добычей. <…> За день до нашего отъезда мы говорили о нашем доме, и я попросил Ульяну поблагодарить эту квартиру и проститься с ней. Возможно, нам некуда будет возвращаться. Это ужасно. Это невозможно осознать. Но это факт, который сейчас трудно отрицать. Я надеюсь, что я ошибся. Потому что там вся наша жизнь».
Ульяна: «Теперь мы понимаем, где пропадали люди, которых в местном городском чате искали, когда еще была связь. Люди разыскивали своих близких и не находили. Тогда мне в ужасе написала моя близкая подруга, которая пряталась в частном секторе: «Они сюда ломятся, помоги мне». В тот день российские солдаты заходили во все дома, проверяли телефоны. Поставили подругу к стене, потом сказали ей, что не тронут ее, если она будет сидеть тихо. А соседи ее пропали без следа.
Мы сейчас пока живем во Львове у друзей. Но и тут стараемся помогать, насколько можем, людям с ограниченными возможностями. В условиях войны они еще более уязвимы. Если человек с инвалидностью предоставлен сам себе, он тихонечко загнется. Помимо воды и еды нужны те же средства гигиены, много всего.
Я верю в победу. Конечно, мы планируем вернуться домой, но пока это невозможно. Для человека на коляске – а нас двое – инфраструктура не подготовлена. Там все развалено, на восстановление уйдет как минимум год, но без инфраструктуры мы жить не сможем. Я очень хочу домой».
View this post on Instagram
Смотрите также:
- «Они минировали тела. Моего соседа, профессора, расстреляли и не позволили похоронить. Я не хочу этого забывать…»
- «Началась автоматная стрельба. Мне показалось, что по ногам стреляют»
- Свидетельства жителей Бучи: «Убийства начались практически сразу»
- «Прошлогодняя маца»: рассказ женщины, которая 17 дней пряталась в подвале в Мариуполе
- «Солдат дважды выстрелил мужу в сердце, а затем еще раз в голову моему сыну»
- «Мы были первыми, кто заехал туда после ухода российских военных»
- Трагедия на Житомирском шоссе – российские солдаты расстреляли семейную пару
- Журналистка из Мелитополя: «Никто из нас не мог себе представить, что русские солдаты способны так себя вести»
- «Дымящиеся развалины»: директор уничтоженного роддома в Мариуполе рассказала о бомбардировке
Роман Янушевский, «Детали». Фото: AP/Rodrigo Abd √
Будьте всегда в курсе главных событий:
Подписывайтесь на ТГ-канал "Детали: Новости Израиля"
