Бригадный генерал Исраэль БАХАРАВ: «Военачальники и политики иногда руководствуются не военной необходимостью, а страхом вызвать недовольство общественности»

В преддверии Дня Памяти солдат, павших в войнах Израиля, мне не раз приходилось слышать вопрос: сколько наших воинов погибло, защищая еврейское государство? Но я не историк — я военный. А потому сам, вновь и вновь, задаюсь другим вопросом: какие изменения произошли в нашей стране в последние годы, в отношении к этой трудной теме?

Изменения, бесспорно, есть. И иногда они вызывают тревогу. Наше общество стало крайне болезненно реагировать на эту тему. Порой кажется, что само высокое предназначение воинов — защищать гражданское население даже ценой собственной жизни — кем-то уже почти забыто.

Люди столь болезненно переживают жертвы, даже неизбежные, что военачальники и политики в своих решениях иногда руководствуются не военной или политической необходимостью, а именно страхом вызвать недовольство общественности.

Создается впечатление, что такие руководители пытаются изобрести войну, в которой не будет погибших. Однако в жизни так не бывает. Можно и нужно стремиться сократить число жертв. Но нельзя допустить, чтобы подобное стремление мешало выполнению поставленной задачи.

Почему армия воюет? Не потому, что она любит войны. Военные действия происходят тогда, когда реальность вынуждает нас применить военную силу, поскольку политические инструменты уже не работают. А если военные действия начаты — безусловно необходимо добиться выполнения оперативных задач, ради которых мы вышли в бой.

Нельзя отказываться от решения этих важнейших задач из-за боязни негативного общественного мнения, из-за того, что нам не нравятся жертвы. Жертвы не нравятся никому. И война никому не нравится. Но без нее в определенной ситуации не обойтись. Не обойтись и без жертв.
К сожалению, в последние годы мы порой наблюдаем, как страх принять на себя ответственность связывает руки руководителям. Мы видим, как на руководство страны оказывается серьезное общественное давление. Иногда оно затрагивает и военное руководство.

С другой стороны, бывают вопиющие случаи бестактного отношения к семьям павших. Совсем недавно я впервые увидел, как те, кто решает послать солдат в бой, разговаривают абсолютно неподобающим образом с семьями, потерявшими в войнах своих близких. Это позор для тех, кто позволил себе это кощунство. С этим нельзя мириться!

Семьи погибших понесли тяжелые утраты. Они никогда не смогут вернуть своих детей, братьев, отцов, мужей. Как можно с ними разговаривать грубо и высокомерно? Это никому не дозволено, а уж тем более политикам, которые сами посылают солдат в бой.

Не буду повторять общих слов о том, как много наш народ сумел сделать за эти годы. Скажу с точки зрения профессионального военного: безопасность сегодняшнего Израиля достаточно высока. Угрозы войны с нашими соседями практически нет на повестке дня. С Египтом и Иорданией заключен мир. Сирийцы заняты своими проблемами. Хизбалла в Ливане все еще зализывает раны.

Существует угроза со стороны Ирана, это так. Но надо помнить, что речь в этом случе идет не об обычных военных действиях, эта угроза иного рода. И она касается не только нас. Для отражения этой угрозы разрабатываются особые средства вооружения. Скажем так: пехота и танки не смогут решить этот вопрос. Речь идет об умелых и эффективных действиях ВВС, ПВО и спецназа. Если такая война случится, она не будет похожа на те, о которых мы знаем из истории.

Сегодня мы с военной точки зрения сильнее, чем когда-либо. Не думаю, что кто-то может сейчас угрожать существованию нашего государства. Но существует другая опасность — демографическая.

Прежде мы считали, что армия должна защищать еврейское государство, и это было абсолютно верно. Однако сегодня угроза подобных войн все менее реальна. Сейчас еврейское государство должно защищаться от самого себя. Мы ни в коем случае не должны допустить, чтобы еврейский характер страны исчез. Мы сражались ради других идеалов и ради других целей создавали Израиль.

И в заключение коснусь еще одного вопроса, который нередко приходится слышать: что Израиль должен предпринимать, чтобы Иран покинул Сирию?

Ответ прост — я не думаю, что данный вопрос сегодня для нас актуален. Происходящее в Сирии — сегодня это дело россиян, даже не сирийцев. Назовем вещи своими именами: хозяином положения там является не Иран, а Москва. И пока иранцы не мешают, а даже помогают русским, то зачем России от них избавляться? А кроме русских, реально никто этого сделать не может. Если Иран начнет мешать российским хозяевам положения, тогда они и решат этот вопрос по своему усмотрению.

Проект «Профессионал Национальной Безопасности» — специально для «Деталей»