«Без иврита ты никто», но справедливо ли это?

Моему дяде 88 лет, он живет в хостеле в Ашкелоне и недавно получил, как и все другие жильцы этого центра, домашние тесты на антиген. К ним приложена инструкция на трех языках, но русского среди них нет. Никто не подумал о том, что многие пожилые люди не смогут прочитать инструкцию и с тестом не справятся.

В Кфар-Сабе, как во многих других городах Израиля, в отделении Службы национального страхования «Битуах леуми» нет русскоговорящих сотрудников. И переводчиков на другие языки тоже нет. Получить консультацию на русском можно лишь тогда, когда в офис приходят волонтеры. Никто не проверяет качество их перевода.

Для того чтобы пройти сложное обследование в больнице, я должна прочитать инструкцию на двух страницах. Мне, пациентке, прислали ее на иврите в формате PDF. Никто не спросил, на каком языке я бы хотела получать эти инструкции.

И это еще не самые критичные ситуации, в которых недостаточное знание государственного языка в Израиле приводит к ограничению в гражданских правах. Нормально ли это? Вправе ли государство требовать от людей, прибывших из других стран, причем зачастую в немолодом уже возрасте, «просто учить иврит» до такого уровня, чтобы понимать сложные медицинские, экономические или юридические термины?

Еще десять лет назад многие считали приемлемым то, что люди, для которых иврит не является родным языком, поражены в своих правах. Именно так, потому что не понять информацию, которую пытается донести до вас государство, – это поражение в праве на лечение, в праве на доступ к образованию и многих других.

10 января в кнессет поступил первый законопроект «О предоставлении услуг перевода на иностранные языки в общественных учреждениях». Его инициатор – депутат от НДИ Элина Бардач-Ялова.

Иврит – не родной язык для половины страны

Обратимся к цифрам. Мы живем в мультикультурной стране. По данным ЦСБ, в Израиле 407 000 жителей фактически не говорят на иврите либо владеют разговорным языком очень слабо. Читать на иврите не умеют 576 000, писать – 627 000 человек.

«Я занялась этой темой полтора года назад, когда мы изучали положение пожилых женщин в период пандемии. Интервьюировала русскоязычных, эфиопских и арабских женщин, и стало ясно, что одна из важнейших их проблем – незнание многими из них иврита. А когда получение услуг перешло в интернет или свелось к общению по телефону, стало совсем сложно, – рассказывает «Деталям» Ася Истошина, исследователь, директор проекта «Индекс безопасности». – Для пожилых людей заполнить бланки – огромная проблема. И для их родственников тоже, потому что придется сопровождать процесс, заниматься этими вопросами в собственные рабочие часы.

В целом по стране каждый пятый пожилой человек испытывает трудности с ивритом. Среди русскоязычных пожилых людей как минимум 46% не говорят и 60% не читают и не пишут на иврите. Так же и среди арабов. У «эфиопов» вообще беда – не читают и не пишут на иврите 78% людей старшего возраста. А еще есть французы, и говорящие на идише, и испаноговорящие репатрианты из Латинской Америки… У нас примерно полстраны граждан, для которых иврит не родной язык! А доступ к службам экстренной помощи, к социальным услугам им иногда жизненно необходим.

Нам языковое равенство кажется чем-то новым, а в таких странах, как Австралия, Швеция и Канада, совсем иная ситуация, – продолжает Ася Истошина. – Например, сайт государственных структур Австралии предоставляет возможность бесплатных услуг переводчика на 200 языков. Это воспринимают там как само собой разумеющееся, любой житель страны может получить обслуживание на том языке, на котором хочет. Речь идет не о частных организациях, а о государственных учреждениях, которые, на наш взгляд, должны предоставлять услуги на разных языках».

Заинтересованных в том, чтобы как-то изменить ситуацию, которая для многих стала совсем тяжелой в эпоху пандемии (у некоторых языковой барьер усугубился неумением пользоваться интернетом), оказалось немало. Потому была создана общественная «Коалиция за языковую доступность», в которую вошли представители организаций «Тене бриют – продвижение здравоохранения среди выходцев из Эфиопии», «Кен ле-закен», «Форум поддержки семей репатриантов», «Иша ле-иша – феминистский центр Хайфы», «Индекс безопасности женщин», «Форум за сосуществование в Негеве», «Раввины за права человека», «Коалиция за равенство в сфере здравоохранения», а кроме того – общественные активисты и сотрудники колледжей и университетов. Коалиция добивается создания государственной структуры, обеспечивающей лингвистическую доступность всех государственных услуг в Израиле для проживающих здесь представителей языковых и культурных меньшинств.

В 2018 году министерство алии и интеграции приняло решение создать межведомственную комиссию, которая займется вопросами лингвистической доступности. Сначала ничем особо эта комиссия не занималась, но после встречи с активистами-представителями «Коалиции» активизировалась и подала свои рекомендации министру. В итоге 1 февраля 2022 года министр алии и интеграции Пнина Тамено-Шете вынесла эти рекомендации на обсуждение правительства, напомнив министрам, что за одно только последнее десятилетие в нашу страну прибыли 290 тысяч новых репатриантов.

В марте прошлого года, накануне выборов, «Коалиция» организовала большую встречу с депутатами и некоторыми министрами. Им были поданы предложения по решению проблемы языковой доступности. Вскоре было создано парламентское лобби в кнессете, которое возглавил Евгений Сова. И тут, как сказал депутат, начались эпидемиологические ограничения и прочие организационные сложности, которые пока не позволили лобби начать работу. «Но мы готовы собрать лобби, как только снимут ограничения, надеюсь, это скоро произойдет», – заверил он.

Были у депутатов и активистов из «Коалиции» идейные расхождения. Тем не менее законотворческая деятельность уже началась.

Мы – не Австралия

Таня Воинова, переводчик и преподаватель кафедры перевода и переводоведения Бар-Иланского университета – одна из немногих специалистов, занимающихся темой доступности языковой среды в Израиле.

– Если сравнивать нас со Швецией и другими скандинавскими странами, или с Австралией, или с некоторыми штатами в США, то можно сказать, что в Израиле ситуация плачевная. Но лед тронулся, – рассказывает Воинова. – Мы очень рады созданию лобби, еще три года назад о таком и мечтать было нельзя.

Но сама работа началась еще в 1996 году с культурной адаптации выходцев из Эфиопии. Вузы начали активно этим заниматься. Профессор Мириам Шлезингер изучила ситуацию в других странах, и в 2006 году в Университете им. Бар-Илана появился курс коммунального перевода, а в Иерусалиме – несколько курсов для двуязычного персонала в больницах.

Правда, речь шла лишь о частных инициативах. Только в 2011 году министерство здравоохранения выпустило знаменитый циркуляр, по которому от всех структур здравоохранения требовалось иметь переводы. Должны были появиться и подготовленные переводчики.

Не все реализовано, но тем не менее этот документ минздрава стал прорывом. Сейчас государство обязано предоставлять переводчиков на уголовных процессах и при допросах, если есть подозрения о совершении тяжелого преступления, и с 2011 года – в организациях системы здравоохранения. А больше нигде.

В системе здравоохранения есть центр устного перевода, то есть все пациенты, которые не говорят на иврите, могут получить перевод на русский, арабский, испанский, амхарский и тигринья (далеко не все знают об этом. – Прим. «Деталей»). Опять же, говорить о каких-то стандартах качества этого перевода не приходится, об обучении и профподготовке переводчиков остается только мечтать.

В «Битуах леуми» не только перевод зачастую недоступен, им пришлось даже сделать страничку перевода с их «канцелярского» языка на доступный иврит! Это не шутка, потому что иногда они пишут так, что даже уроженцы страны ничего понять не могут.

Да, появляются частные инициативы. Буквально месяц назад муниципалитет Кармиэля решил организовать курс краткой подготовки волонтеров-переводчиков. Это здорово, но это – инициатива отдельно взятой мэрии. А мы хотим, чтобы и моральную, и юридическую ответственность за лингвистическую доступность взяло на себя государство».

От законодателей специалисты ждут создания государственной структуры. Она должна отвечать за устный и письменный перевод нужных бумаг для всех министерств, делая госуслуги доступными для всех меньшинств.

«Должен быть также контроль качества, единые стандарты – как в Австралии, Швеции и других странах, где такие услуги как норма существуют с 70-х годов прошлого века. Это необходимо не только меньшинствам, но и самим государственным учреждениям», – считает Таня Воинова.

Законодательная инициатива

Итак, сейчас в кнессете лежит законопроект депутата Элины Бардач-Яловой «О предоставлении услуг по переводу с иностранных языков в государственных учреждениях». Основной смысл ее инициативы – добиться доступности перевода во всех государственных учреждениях на русский, английский, амхарский и французский.

Есть несколько спорных пунктов, по которым члены парламентского лобби и «Коалиция» еще договорились. Во-первых, о каких языках идет речь. Авторы законопроекта считают, что речь идет об иностранных языках, а представители коалиции видят этот вопрос несколько шире.

«Если раньше арабский язык был государственным, то считалось, что автоматически все обязаны переводить документы на арабский. Но с принятием закона «О национальном характере государства Израиль» его статус стал менее понятен, и учреждения не обязаны переводить документы на арабский, – рассказывает «Деталям» Марина Замски, руководитель «Форума в поддержку семей репатриантов». – Так к огромной армии новых и старых репатриантов прибавится еще и множество коренных жителей страны, которые недостаточно хорошо владеют ивритом».

Законопроект предлагает создать Управление по языковой доступности, и депутат предполагает, что появятся центры в разных районах, которые будут осуществлять функции перевода и иметь штат переводчиков. А также государство будет обязано информировать жителей о существовании этих услуг.

«Мы ратуем за государственное управление, которое будет задавать политику, обеспечивать принципы равенства всех жителей. Это несколько шире, чем предложенный вариант, хотя сама инициатива – замечательная», – считает Марина Замски.

Итак, что мы имеем в сухом остатке? Есть частный законопроект, пока сырой и требующий доработок. Его автор, депутат Элина Бардач-Ялова, отказалась рассказать о нем «Деталям». В ходе обсуждений депутаты будут вносить поправки, «Коалиция за языковую доступность», в которую входят специалисты по этой теме, посылает депутатам свои материалы, чтобы обсуждать и уточнять формулировки на следующем этапе.

Видимо, впереди – долгий путь, не на один месяц. Но тем не менее сама инициатива в сочетании с началом работы межведомственной комиссии и лобби – большой шаг к устранению языкового неравенства и поражения в правах многих жителей страны. Если такой закон в конце концов будет принят, он станет для Израиля революционным.

Алла Борисова, «Детали». Фото: Даниэль Бар-Он √