Аборт в Израиле: на что готовы родители ради идеального ребенка

Аборт в Израиле: на что готовы родители ради идеального ребенка

Что делают родители, если они обнаруживают, что ребенок может родиться больным? Израильтяне предпочитают прерывать такие беременности гораздо чаще, чем в западных странах.

Это была вторая беременность Яэль. Она родила свою первую дочь с помощью банка спермы четыре года назад, и на этот раз прошла ту же процедуру. Но теперь результат теста за 2000 шекелей показал генетическое заболевание плода.

«Врач говорил о возможной умственной отсталости и аутизме, — вспоминает Яэль. — Он показал мне список всех видов инвалидности, вероятность которой составляла тридцать процентов. Я плакала, но мы пришли к выводу, что для меня не может идти и речи о рождении больного ребенка. Я – мать-одиночка. Я бы никогда с этим не справилась».

В любом другом месте в мире врачи, вероятно, даже не заговорили бы о возможности аборта, а Яэль не делала бы тест CMA. Она была на пятом месяце беременности, когда узнала результат теста. В большинстве стран аборты запрещены с даты, когда плод теоретически уже может жить вне матки (кроме случаев, когда существует опасность для здоровья матери), и каждая страна определяет эту границу по-своему. Некоторые страны не допускают аборты после двенадцатой недели, другие говорят о двадцатой или о двадцать четвертой неделе. Израиль является одной из немногих стран, где закон прямо разрешает прерывать беременность после двадцать четвертой недели из-за потенциальных врожденных дефектов.

Например, в Канаде, по словам профессора Йоава Инона, директора отделения фетальной медицины в медицинском центре Шиба, прерывание беременности после двадцать четвертой недели проводится только в крайних случаях — хотя закон не запрещает это. Таким образом, выявление синдрома Дауна на тридцатой неделе не будет причиной прерывания беременности.

Число абортов, сделанных в Израиле на поздней стадии беременности, растет. Согласно данным министерства здравоохранения, число абортов после двадцать четвертой недели из-за врожденных дефектов возросло со 175 в 2000 году до 302 в 2017 году, хотя общее число абортов оставалось стабильным или даже несколько уменьшилось в течение этого периода. Другими словами, доля поздних абортов от общего числа абортов выросла с 1,1 процента в 2000 году до 1,8 процента в 2017 году. В Англии, для сравнения, только 0,1 процента абортов в 2017 году были выполнены после двадцать четвертой недели.

Во многих случаях потенциальные врожденные дефекты,  приводящие к тому, что женщины идут на аборт, свидетельствуют о серьезных, угрожающих жизни заболеваниях. Однако некоторые случаи связаны с инвалидностью. Следует ли прерывать беременность, когда ребенок может родиться глухим? Или страдать от карликовости? В таких случаях в Израиле чаще, чем в других странах, довольно много родителей — наряду с самим медицинским учреждением — склонны к прерыванию беременности.

«Вы приезжаете на международные конференции и говорите, что мы абортируем плоды с синдромом Дауна, и люди думают, что вы сошли с ума», — говорит гинеколог и генетик, доктор Ади Речес из больницы «Ихилов» в Тель-Авиве.

По сравнению с западными обществами, Израиль, кажется, больше обеспокоен рождением детей-инвалидов — даже если они могут жить полноценной жизнью — и для предотвращения этого предпримут шаги, которые в других местах считаются спорными. Неужели мы зашли слишком далеко в поисках идеального ребенка? Или мы стали зависимыми от многочисленных медицинских тестов, которые предоставляют фрагментарную информацию и побуждают родителей принимать жесткие и необоснованные решения?

Либеральная традиция

Начнем с того, что в Израиле относительно меньше абортов, чем в большинстве западных стран. Например, в 2010 году в Израиле было сделано 12,5 абортов на 1000 женщин по сравнению с 14,2 в Англии, 17,4 — во Франции, 19,6 — в США и 20,8 — в Швеции. С тех пор уровень абортов в Израиле снизился: до 9 на 1000 женщин в 2017 году. Тем не менее, Израиль лидирует в отношении доли прерываний беременности, сделанных из-за генетических дефектов плода: почти двадцать процентов абортов в Израиле производятся по этой причине. Для сравнения, это было причиной только двух процентов абортов, сделанных в Англии в 2017 году. Обширное исследование, проведенное в США, показало, что только 0,5 процента абортов были выполнены по причинам, связанным со здоровьем плода.

Во-вторых, хотя в некоторых странах наблюдается регресс в отношении права женщины на свое тело — как видно из недавнего законодательства, ограничивающего аборты в некоторых штатах США, — в некоторых отношениях Израиль —  одна из самых либеральных стран мира в этой сфере. Израильское законодательство допускает аборты только с разрешения специальной комиссии, состоящей из врачей и социального работника (по крайней мере, один из членов комитета должен быть женщиной). Комиссия может разрешить прерывание беременности (до третьего триместра) на основании одного из четырех критериев: слишком юный возраст беременной; внебрачная беременность или беременность, проистекающая из запрещенных законом отношений; возможный физический или психический дефект плода; ситуация, когда продолжение беременности может поставить под угрозу жизнь женщины.

Эти комиссии подвергаются серьезной критике. Женщины должны раскрывать им интимные подробности своей жизни и часто лгать, чтобы «подвести» причину аборта к одному из формальных критериев; в некоторых случаях они вынуждены ждать созыва комиссии вместо того, чтобы немедленно прервать беременность. Несмотря на это, комиссии обычно дают зеленый свет 99 процентам запросов. Кроме того, как уже отмечалось, израильское законодательство идет дальше, не устанавливая максимальный возраст плода, до которого разрешен аборт.

Комиссия, которая решает, разрешать ли аборт в третьем триместре, является наиболее строгой. В ее состав входят четыре человека, в том числе директор больницы, социальный работник и старший врач женского пола.

Ни один из исследователей и других специалистов, опрошенных в этой статье, не пытается подорвать этот подход или уменьшить право женщины принимать решения, касающиеся ее тела. Несмотря на это, многие согласны с тем, что некоторые обычаи в Израиле вызывают недоумение.

Центральным яблоком раздора являются тесты, проводимые для будущих родителей в Израиле: независимо от их социального статуса, беременные женщины в Израиле проходят множество уникальных во всем мире тестов для выявления возможных генетических дефектов плода, порой на поздних стадиях беременности.

Нужны ли тесты

«Ни одна другая страна не делает столько тестов, как мы, — отмечает Инон. — В США проводится только одно сканирование плода на 18-й неделе. Мы же проводим предварительное сканирование на 14-й неделе и повторное — на 22-й неделе, многие женщины также делают третье сканирование на 30-й неделе. Многократные тесты проистекают из общего страха родить неидеального ребенка».

Обширное генетическое тестирование также широко распространено в ультраортодоксальном обществе, где женщины обычно отказываются от абортов. Это делается во избежание возможности рождения детей с генетическими заболеваниями. По этой причине молодые ультраортодоксальные мужчины и женщины проходят генетические тесты еще на стадии сватовства. Если у человека обнаружена генетическая аномалия, он или она, скорее всего, не станет парой кому-то с такой же проблемой.

По словам профессора социологии Яэль Хашилони-Долев, члена национального совета по биоэтике, ультраортодоксальное сообщество чаще всех использует генетические технологии. «Их позиция заключается в том, что необходимо избегать рождения детей с проблемами. Есть также раввины, которые разрешают аборты в определенных случаях », — говорит профессор.

Другой популярный в Израиле тест делается на обнаружение вируса ЦМВ (разновидность герпеса). Многие страны, включая США, Англию, Германию, Голландию и Канаду, избегают его применения, поскольку его результаты неоднозначны. Даже если беременная женщина заражена, в большинстве случаев плод не заражен, и даже если это так, он необязательно пострадает. В Израиле все беременные женщины проходят тестирование на ЦМВ.

Инон: «В Соединенных Штатах было решено не проверять женщин на этот вирус, потому что 25-процентная вероятность нарушения слуха не оправдывает прерывание беременности».

Родители, а не медицинская система сама по себе, являются движущей силой многих тестов и решений о прерывании беременности, считает профессор социологии Талья Мирон-Шац: «На международном уровне наблюдается очень сильное движение к вовлечению пациентов в процесс принятия решений. Это этически правильно, и исследования показывают, что люди, которые понимают свое состояние, проходят курс лечения и лучше справляются с ситуацией. Также верно и то, что когда есть информация о генетическом заболевании с неясными последствиями, это проблематично».

«Большинство результатов генетических тестов показывают всего лишь вероятность заболевания, — объясняет Мирон-Шац.- А люди хотят точного результата».

— Зачем проводить тесты, если вы не можете полностью интерпретировать результаты?

Мирон-Шац: «Это связано с сильным желанием идеального ребенка в израильских семьях. Израильское общество очень чадолюбиво, но это не сочетается с терпимостью к дефектам».

Профессор Вардит Равицки, специалист по биоэтике в университете Монреаля, вспоминает, что двадцать лет назад в Израиле она входила в группу, получившую задание составить список заболеваний, которые, в случае обнаружения у плода, послужат основанием для аборта в третьем триместре. «Это было невозможно, — вспоминает она. — Мы потерпели неудачу. Каждый диагноз зависит от контекста». Наконец, несколько лет назад комиссия минздрава решила, что прерывание беременности может быть после двадцать четвертой недели, если вероятность того, что плоду грозит инвалидность, составляет тридцать процентов или выше.

— Как вы думаете, сколько здоровых плодов было абортировано из-за неясных результатов генетического теста?

— Никто не знает, каково реальное число, но ясно, что в некоторых случаях, когда мы прерываем беременность из-за этого теста, мог родиться здоровый ребенок. На каждые десять операций, проводимых из-за результатов генетического тестирования, может быть от пяти до семи здоровых детей.

Роковые решения

Тем не менее, есть одна вещь, в которой врачи непреклонны: в Израиле аборты не приветствуются — особенно на поздних стадиях беременности. «Тесты не поощряют аборты, — говорит Инон, — но они проводятся с пониманием, что, если что-то серьезное будет найдено, это может привести к прерыванию беременности. Например, существуют серьезные дефекты головного мозга, которые обнаруживаются только на третьем триместре беременности. Прежде чем прервать беременность на поздней стадии, мы привлекаем всех соответствующих врачей и проводим междисциплинарную конференцию для составления рекомендательного письма в комиссию. Бывают случаи, когда пара просит встречи с комиссией по прерыванию беременности на основании возможного генетического заболевания, и мы рекомендуем комиссии не разрешать аборт, потому что считаем, что прогноз хороший».

Профессор Ярон Рабинович, директор отделения гинекологии в медицинском центре Шиба и член комиссии по прерыванию беременности, также подчеркивает, что аборты не разрешаются так легко. «Наши решения судьбоносны. В Шибе мы собираем очень точные доказательства, чтобы изучить значение медицинских заключений и возможные последствия, прежде чем дело попадет в комиссию. Это помогает ей и родителям понять серьезность проблемы и болезни. Многие родители решают продолжить беременность и не идут в комиссию после консультаций и разъяснений».

Является ли вероятность того, что ребенок родится глухим, достаточной причиной для прерывания беременности?

Рабинович: «Есть глухота, которую можно лечить после рождения, в отличие от той, которая не поддается лечению или сопровождается другими осложнениями. Некоторые люди утверждают, что мать имеет абсолютное право на свой плод, другие говорят, что мать не имеет такого права с момента формирования плода. Поэтому нет единого ответа на этот вопрос. Помимо медицинской проблематики, проблема имеет философские, религиозные и идеологические аспекты. Мы стараемся сочетать букву закона с нашей честностью, как врачей. Комиссия несет высшую ответственность. Были случаи, когда мы не разрешали прерывать беременность. Это непростое решение, когда вы сидите напротив пары, которая считает, что право и справедливость на их стороне».

На вопрос, были ли случаи, о которых он сожалел, наступило долгое молчание. Затем профессор сказал: «Некоторые решения неоднозначны, они остаются с вами навсегда. Я знаю немало пар, которые не могли определиться и, наконец, решили продолжить беременность, и они очень счастливы. С другой стороны, я счастлив, что живу в стране, которая делает обсуждение возможным и позволяет принимать решения тем или иным способом».

При этом некоторые врачи возражают против практики прерывания беременности по акушерским причинам. Это случаи на поздних сроках беременности, когда плод полностью здоров, но есть опасение, что он родится недоношенным.

Ошибочное рождение

Боязнь исков против злоупотребления служебным положением упоминается неоднократно, как одна из причин того, что во время беременности проводится так много тестов. «Если врач не предлагал прервать беременность и родился ребенок с ограниченными возможностями – на него могут подать в суд, — говорит Инон. — Если вы подозреваете плод в наличии дефектов, вы всегда будете лучше защищены, если женщина сделает аборт. Я не говорю, что врачи настаивают на аборте, потому что не хотят получить иск после рождения нездорового ребенка, но это часть уравнения».

Профессор Сагит Мор, которая преподает на юридическом факультете хайфского университета и является экспертом по правам инвалидов, объясняет, что в стране подается много судебных исков об «ошибочных» родах. Это иски, предъявленные родителями детей, рожденных с инвалидностью, а также иски от детей, поданные от их имени родителями, в которых говорится о халатности со стороны системы здравоохранения и отсутствии диагностики инвалидности во время беременности. Это случаи, когда родители утверждают, что прервали бы беременность, если бы знали о дефекте, или когда сам человек утверждает, что было бы лучше, если бы он не родился. Решения по этим делам заставили практикующих врачей защищаться.

Мор отмечает, что подобные иски от родителей распространены и в других странах мира, но лишь немногие страны признают иски пострадавшего лица. Этот вариант был отменен в Израиле в 2014 году решением Верховного суда.

Мор: «Случаи такого рода не связаны с синдромом Дауна или сложными нарушениями, которые обычно являются главным предметом генетических тестов. В одном случае родители подали в суд, потому что их ребенок родился без одного пальца. Они чувствовали себя обманутыми. Система разочаровала их: они провели много тестов, но инвалидность не была обнаружена».

По ее мнению, учитывая стремление обеспечить права людей с ограниченными возможностями, следует подумать об избирательных прерываниях беременности: «Многие не хотят, чтобы люди с ограниченными возможностями жили рядом с ними или ходили в одну школу с их детьми. Это социальный контекст, который как бы указывает на то, что эти люди нежелательны. Однако инвалидность — это продукт взаимодействия человека и общества. Если мы признаем, что люди с ограниченными возможностями являются частью человеческого разнообразия, мы должны позволить им развиваться и участвовать в жизни общества».

Многие исследователи сходятся во мнении, что Израиль менее терпим к людям с ограниченными возможностями, чем западные страны. Действительно, согласно недавнему опросу, проведенному израильской ассоциацией общинных центров, 90 процентов родителей предпочитают, чтобы их дети не участвовали в социальных мероприятиях вместе с детьми, имеющими физические или когнитивные нарушения развития. «Израильский контекст подталкивает к определенным решениям, которых вы не видите в других местах, — отмечает Равицки. — Женщины, с которыми я беседовала, не боятся, что им не удастся вырастить ребенка с синдромом Дауна, но в израильском обществе это невозможно».

«В стремлении к совершенству есть что-то опасное, — говорит Нили Бройер, аспирант центра изучения инвалидности в Еврейском университете. — Речь идет об «улучшении» человечества, которое пытается создать наука, — добавляет она. — Дело не только в том, какие люди будут появляться на свет, но и в том, как улучшить нас в нашей жизни. Когда вы играете с социальными нормами, многие люди становятся инвалидами в глазах общества».

Мор идет еще дальше. «Концепция заключается в том, что эти люди являются бременем для общества, а не частью законного человеческого разнообразия, — утверждает она. — Это резонанс идей раннего сионизма, целью которого было создание здесь продуктивного общества без инвалидности. А также евгеника, человеческий отбор, который зародился в США в XIX веке и достиг своего пика в идеях нацизма. Ученые в восторге от генетических исследований и хотят знать все больше и больше. Но их использование может быть чрезвычайно проблематичным с моральной точки зрения».

Деликатное уравнение

Но можем ли мы даже говорить об этой сложной теме, не ставя под сомнение право на аборт и право женщины на свое тело? «Тема абортов находится под угрозой, — утверждает социолог Хашилони-Долев. — Когда я впервые начала исследовать тему избирательных абортов, я увидела в ней очень сложную проблему, потому что желанная беременность становится нежеланной из-за состояния здоровья ребенка. Но, учитывая то, что происходит сейчас, я гораздо осторожнее критикую аборты. Сегодня я слышу, как студенты утверждают, что мужчины имеют право обязать женщину не делать аборт, если она забеременела случайно. В странах Южной Америки аборты запрещены, даже если плод заражен вирусом Зика. Дети рождаются вообще без мозга, с серьезными нарушениями, и все же власти говорят: «Нет — абортам». Это сложное уравнение».

По словам биоэтика Равицки, ситуация в Израиле, где делают много абортов из-за явных проблем со здоровьем плода, лишает женщину ее права на свое тело. «Я однозначно поддерживаю право женщины на аборт. Вопрос в том, какое давление она испытывает, когда принимает это решение. Я считаю, что давление общества для рождения идеального ребенка — это угроза правам женщины, которая решает не делать аборт».

В Израиле, утверждает Равицки, ответ почти всегда однозначен: плохой результат теста должен означать прерывание беременности. Но, по ее мнению, такой подход не позволяет женщинам сделать правильный выбор.

«В Израиле позиция непримирима, — говорит она. — Женщин заставляют сдавать анализы, их заставляют чувствовать, что в противном случае они безответственны. Медсестра из больницы рассказала мне о двухлетнем мальчике, которого привезли в отделение скорой помощи с каким-то заболеванием. Первое, что врач сказал родителям: «Это можно было узнать во время беременности — почему вы не сделали тест?» Существует целая группа детей, которые предположительно не должны были родиться. Это тоталитаризм нормальности».

Шани Литман, «ХаАрец», Л.К.

Фото: Даниэль Бар-Он

Новости

Источник: "Живых заложников все меньше. Их нужно вытащить из этого ада!"
Теперь окончательно: церемония вручения премии Израиля пройдет не в Иерусалиме, а в Сдероте
Американский главнокомандующий: "Мы дали Израилю не все оружие, которое он просил"

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ