Даже став министром, Бегин был уверен, что ШАБАК его прослушивает

Даже став министром, Бегин был уверен, что ШАБАК его прослушивает

«Что касается прослушки моего телефона, традиция продолжается», — сказал Менахем Бегин членам кабинета безопасности в конце 1967 года. В тот момент Бегин больше не был бессменным лидером оппозиции, а был министром без портфеля в правительстве национального единства во главе с Леви Эшколем. Тем не менее, он был уверен, что Общая служба безопасности его все еще прослушивает.

Через несколько месяцев после Шестидневной войны кабинет обсуждал встречи между израильтянами и палестинцами, проходившие тогда. «Время от времени израильские общественные деятели, арабы и евреи, беседовали с видными арабскими фигурами… Это можно было считать переговорами об окончательном решении арабо-израильского конфликта, — сообщил кабинету министр обороны Моше Даян. – Мне стало известно об этом от сотрудников ШАБАКа, и эти беседы могут иметь колоссальное негативное воздействие на нашу безопасность… У меня есть список».

И Даян привел несколько примеров, в том числе встречу депутатов от МАПАМ Виктора Шем-Това и Абдель-Азиза Зоаби с сотрудниками арабской больницы в Восточном Иерусалиме, которая была экспроприирована для создания штаб-квартиры полиции. Согласно отчету ШАБАКа, эти двое поделились со своими собеседниками информацией с заседания кабинета министров.

Они рассказали, что министр здравоохранения Исраэль Барзилай, член МАПАМ, выступил против этого решения, «но кабинет настоял на экспроприации». «Суть этого разговора в том, что есть злые евреи, которые хотят отобрать больницу, и есть хорошие евреи, которые говорят им нет», — заключил Бегин.

«Почему это вообще им интересно, как кто голосовал? — с удивлением сказал министр внутренних дел и лидер партии МАФДАЛ Моше-Хаим Шапира, и обсуждение свелось к утечкам информации. «Я видел, что мы не найдем решения, разве что правительство решит принять самые радикальные меры, а я боялся, что правительство не готово, — сказал Леви Эшколь. «Чего вы опасались?» — поинтересовался Шапира. И Эшколь ответил: «Я полагаю, правительство не проголосует за то, чтобы ШАБАК прослушивал телефонные звонки министров».

Тогда Бегин заметил, что его телефон давно стоит на прослушке. «А что касается моего телефона, то его не прослушивают», — ответил ему Шапира. «Насчет моего телефона – я не знаю», — отреагировал  Эшколь и заключил: «В любом случае, компетентный человек, с которым я разговаривал и который обладает достаточной квалификацией в таких вопросах, советовал мне этого не делать».

Замечание Бегина отражало общую подозрительность по отношению к ШАБАКу человека, который многие годы возглавлял оппозицию. А ШАБАК был одним из инструментов партии МАПАЙ для удержания власти и слежки за политическими соперниками. С первых дней существования в ШАБАКе действовал «Штаб-1», а в нем и «Отдел М», который занимался политическими партиями.

Основными целями слежки были члены левых партий МАКИ и МАПАМ из-за их связей с Советским Союзом. В кабинете лидера МАПАМа Меира Яари было обнаружено подслушивающее устройство. Почетное место было отведено и Бегину: премьер-министр Давид Бен-Гурион рассматривал его как деструктивный фактор, подрывающий основы демократии в Израиле. По словам информированного источника, слежка за Бегином стала просто лихорадочной после насильственных демонстраций протеста против соглашения о репарациях с Германией. Апогеем этих демонстраций стало нападение на кнессет.

В саркастической статье, опубликованной в 1956 году в газете «Херут», Бегин описал загадочные кражи со взломом в его доме: «Дважды ко мне тайно наведывались сотрудники ШАБАКа. Я не делаю из этого трагедию, хотя у меня есть к ним определенные претензии — во второй раз они выпрыгнули в окно. Возможно, их спугнул кто-то, увидевший взломанный замок на входной двери. И сотрудники ШАБАКа, испугавшись его, выскочили в окно. Но они испачкали мою постель своими грязными ботинками. Это некрасиво. Если они захотят прийти в третий раз, пожалуйста, дверь открыта. Пусть чувствуют себя как дома, я не возражаю. Могут налить себе бокал вина. Только не напивайтесь, ребята, а то забудете о своей важной патриотической задаче и служении высшей цели. Только, пожалуйста, очень вас прошу, уходя, вытирайте ноги, прежде чем убегать от малейшей тени. Вы ведь служба безопасности, спецслужба, «Шин-Бет» или «Шин-Хет», но зачем пачкать постель? Должен ли израильский налогоплательщик оплачивать эту грязь?»

Правительство Израиля тогда категорически отрицало само существование спецслужбы для внутренней слежки. Оно было вынуждено это признать только в 1957 году, после того как ШАБАК был упомянут в судебном процессе по делу об убийстве Исраэля Кастнера. «Выходит, для того чтобы свободный народ в демократической стране узнал о самом существовании спецслужбы, а также о ее незаконной деятельности, должно произойти убийство? — написал Бегин тогда. – Если бы не убийство, он бы так и не узнал, продолжая жить в постоянном вранье своих правителей, которые с душераздирающим простодушием били себя в грудь кулаком и заверяли нас, что никаких секретных служб не существует вообще».

За три десятилетия до того, как глава ШАБАКа Авраам Шалом приказал ликвидировать двух террористов, которые захватили автобус, а затем дирижировал оркестром ложных показаний перед комиссией по расследованию, Бегин будто предсказал дело об автобусе 300-го маршрута: «Неизбежно возникает следующий вопрос: что произойдет, если завтра придет приказ об убийстве? Кто гарантирует нам, что этого не случится только потому, что не случилось до сих пор? Кто будет гарантом того, что такой приказ, при определенных обстоятельствах, не будет отдан в будущем?»

Бегин был обеспокоен существованием «секретной службы, которая стоит над законом и любой моралью». В своей статье в 1957 году он написал: «Мы должны раз и навсегда положить конец беззаконию, существующему в Государстве Израиль, которое не имеет аналогов даже в тоталитарных государствах — секретная служба, над которой нет никакого контроля».

Еще в 1962 году он предлагал принять закон о деятельности ШАБАКа и контролировать ее. Этот закон был принят лишь в 2000 году. Во время дебатов по закону против прослушивания телефонных разговоров в кнессете Бегин сказал: «Я хотел бы обратить внимание уважаемого председателя на странное явление, которое не встретится вам ни в одной нормальной стране. У нас существуют секретные службы безопасности, а закона, который регламентировал бы их деятельность, до сих пор нет даже в проекте».

Когда Бегин вошел в правительство Голды Меир, он отказался отвечать на вопросы представителя ШАБАКа, который по распоряжению премьер-министра начал расследовать утечки информации с заседаний правительства. Он пояснил, что спецслужбы не могут допрашивать народных избранников в демократическом государстве.

После смены власти в 1977 году этот принцип был подвергнут испытанию. Арье Наор, секретарь первого правительства Бегина, рассказывает, что Бегин получал большое удовольствие от того факта, что он является непосредственным начальником Авраама Ахитува, главы ШАБАКа. Ахитув до провозглашения независимости Израиля возглавлял так называемую «информационную службу» «Хаганы» и следил за Бегином и активистами ЭЦЕЛЬ.

Дан Меридор, близкий к Бегину политик, рассказывает, что сразу после прихода к власти Бегин он запретил Ахитуву применять насилие и пытки во время допросов, предложив компенсировать это «умственным уровнем дознавателя».

Спустя некоторое время, по словам Меридора, президент США Джимми Картер позвонил Бегину и высказал свое возмущение по поводу жестокого допроса задержанного палестинца. И Бегин потребовал объяснений от ШАБАКа. «Это всего несколько пощечин», — оправдывался Ахитув. «Вы не поняли меня, — грозно сказал Бегин. — Никакого насилия по отношению к задержанным не будет».

Уходя в отставку, Ахитув порекомендовал Бегину своего преемника — Авраама Шалома. Наор рассказывает, что Бегин был страшно возмущен. «Как это вы даете мне только одного кандидата? Из кого же мне выбирать? Если я его назначу, то, выходит, его назначили вы, а не я! — сказал он Ахитуву. — Дайте мне хотя бы два имени». Бегину предоставили другую кандидатуру, но он все-таки выбрал Авраама Шалома. Того самого, который принесет нам скандальную историю автобуса 300-го маршрута.

На прошлой неделе «ХаАрец» направила в ШАБАК запрос с требованием предоставить отчеты о слежке за Бегином и другими активистами «Херута». Конечно, если такие рапорты сохранились. Это важно, чтобы понять, когда и при каких обстоятельствах у нас происходил политический сыск.

Из ШАБАКа ответили, что эти документы остаются секретными согласно закону о деятельности архивов. В прошлом были публикации о том, что многие документы, подтверждающие политический сыск, были уничтожены в 1956 году по приказу тогдашнего начальника ШАБАКа Амоса Манора. В своей поучительной биографической книге Яир Шпигель рассказывает, как Манор стремился реформировать спецслужбу, чтобы она перестала быть ШАБАГ, как называл ее соратник Бегина Хаим Ландау. ШАБАГ — «Шомер Бен-Гурион», «Страж Бен-Гуриона». Прав ли был Бегин, заявив спустя годы, что ШАБАК за ним ведет слежку? Пока материалы засекречены в архивах, мы не можем это подтвердить или опровергнуть.

Гиди Вайц, «ХаАрец», Ц.З. На снимке: Бегин выступает на предвыборном собрании, 1948 год. Фото: Ханс Пинн, GPO

Новости

Источник: "Живых заложников все меньше. Их нужно вытащить из этого ада!"
Теперь окончательно: церемония вручения премии Израиля пройдет не в Иерусалиме, а в Сдероте
Американский главнокомандующий: "Мы дали Израилю не все оружие, которое он просил"

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ