«Имена 7 октября»: как русскоязычные репатрианты создали мемориальный видеопроект

«Детали» начинают серию статей, посвященную годовщине трагедии 7 октября. Она будет рассказывать и о погибших, и о похищенных, остающихся в руках ХАМАСа, и о тех, кто выжил и вопреки всему отстраивает свою жизнь заново. 

Мы помним их всех. Всех заложников ХАМАСа  нужно вернуть домой.

После 7 октября 2023 года арт-терапевт Фаина Колодная ощущала острую необходимость что-то сделать «для фронта и для победы». «Подавать патроны» можно разными способами, как и воевать, и она начала думать в направлении информационной войны.

Вскоре Фаина стала администратором группы единомышленников под названием «Прожектор Асбара Кахоль-Лаван», в которую входили 150 человек из Израиля, Канады, США, Украины, Литвы , Грузии и других стран .

— Мы сразу же столкнулись с тем, что информация в мировой прессе подавалась искаженно, — рассказала она «Деталям», —  В некоторых странах об убитых и заложниках с нашей стороны не упоминалось вообще, и даже создавалось полное впечатление, что Израиль «просто так напал на Газу». В других случаях это упоминалось, но журналисты были крайне предвзяты. У них был огромный набор инструментов, чтобы с их помощью вызывать у читателей негативную реакцию по отношению к любым действиям израильской армии.

Мы занимаемся «асбарой», что иногда неверно переводят как «пропаганда». Но речь по сути идет о разъяснении. Прежде всего  — разъяснении исторического и политического контекстов, которые для многих жителей западного мира были настоящим откровением. Также мы сосредоточились на поисках и переводах позитивных, поддерживающих речей и высказываний знаменитых произраильских американцев и европейцев. По сравнению с потоком антисемитской пропаганды их было не так уж много. Но мы их собирали, переводили на разные языки и публиковали. Очень сложно изменить образ агрессора на образ жертвы, коим стали израильтяне 7 октября.

Во время этой информационной войны остро стала ощущаться нехватка хороших произраильских видеоматериалов для публикации в соцсетях. Ведь документальные кадры на всех социальных платформах (кроме Телеграм) блокируются, чтобы не травмировать публику сценами насилия.

Вначале я думала сделать коротенькое видео о погибшей молодёжи. В моей голове крутился образ из тускнеющих, исчезающих и улетающих в небо фотографий молодых людей, под мелодию песни «Forever young». Я стала обращаться с этой идеей к разным волонтерам, умеющим монтировать видео, но все мне отказывали, говоря, что нет на это никаких моральных сил.

Тут следует отметить, что большинство волонтерских групп устроено одинаково: на сто человек пассивных участников, приходится 30 активных, а самых активных, которые тащат на себе основной груз – человек 5-6. Поэтому выбор не так велик, как кажется с первого взгляда. И даже у самых стойких наступает такая стадия, когда приходит эмоциональное  истощение и руки опускаются. Поэтому самая рабочая схема для волонтеров– работать в паре и подбадривать друг друга, потому что, кроме эмпатии и энтузиазма, нет никакой привычной системы поощрения.

И вот когда я получила ото всех отказ, случилось маленькое чудо: я совершенно случайно познакомилась с новым репатриантом из России – Владимиром Зиминым, известным монтажером, режиссером и актером. И он сказал – «Фильм-мемориал? А давай сделаем!»

Не скрою – опасения были. Владимир приехал из страны, где все творчество на любую околовоенную тематику всегда было заряжено страшным пафосом. А это совершенно антиизраильский стиль.

Были и другие сложности. Поскольку мы планировали распространять фильм, прежде всего, через социальные сети, мы не могли использовать материалы, которые команда Цукерберга определила как  «пропаганда терроризма и насилия», хотя цель публикации этих материалов как раз обратная. Однажды я опубликовала у себя на личной странице материал про схваченных заложниц. Там террорист говорит одной из них – «ты красивая», в то время как она сидит со связанными руками. И вот  «Фейсбук» эту публикацию расценил как «сексуальный контекст» и заблокировал, наказав меня заодно баном на несколько дней.

Вместе с Владимиром мы искали свою манеру подачи и мы ее нашли. Так, после двух месяцев кропотливой, очень эмоционально тяжелой работы, родился фильм-мемориал «Имена 7 октября».

В итоге это не “Forever young”. Это беззвучный «Реквием» о людях, убитых боевиками ХАМАС в «черную субботу» прошлого года только за то, что они находились на земле Израиля.

Идея фильма проста и минималистична, подача можно сказать даже слегка старомодна. Раз в несколько секунд, под удар метронома, на экране возникают имя, портрет и возраст погибших, от самой маленькой десятимесячной Милы Коэн до девяностооднолетнего Моше Хирша Ридлера.

Каждый день, в течение нескольких месяцев Фаина искала, просматривала и сохраняла фотографии погибших.

— Я сидела до поздней ночи, всматривалась в эти лица, а потом уже долго не могла спать. День и ночь поменялись местами.  Много родственников, много однофамильцев, много пар и даже целых семей.

45 пар, 18 семей, из них три семьи полностью стерты с лица земли. Чудовищные истории. А также были и истории героизма. Например в честь Анэра Шапира, который 7 раз выбрасывал гранаты, которые бросали в укрытие террористы, а на восьмой раз погиб, моя дочь назвала своего ребенка. Этот ребенок родился как раз когда я работала над проектом.  Об этом, практически случайно, через общих знакомых довольно быстро узнала семья Анэра.

Во время работы иногда я читаю их истории, иногда, когда нет уже сил — не читаю. Замечаю, что через некоторое время начинаю родниться с ними всеми. Понимаю, почему те, к кому я обращалась до знакомства с Владимиром, – отказали мне. От этого реально можно сойти с ума.

Я забросила все другие дела — потому что пока не закончу, — не могу концентрироваться еще на чем-то.

В итоге мы сделали версии на нескольких языках: на иностранных языках мы добавили сноски «Этот человек убит ХАМАСом», потому что за границей (и у нас есть конкретный опыт) —  если людям просто показывать этот фильм без четких разъяснений кто погиб, и кто убийца — они ничего не понимают. Если не объяснить, то с таким же успехом они могут подумать, что это — палестинские жители, погибшие от военных действий ЦАХАЛа.

Основное чувство, которое возникает от чередования кадров на черном фоне – это осознание того, как же их на самом деле было много жертв, боль и злость от понимания сколько людей погибло, и даже скольких возможных нерожденных потомков мы все потеряли, их их семьи, страна народ и весь мир.

Я знаю, что некоторые люди, прежде всего, за пределами страны – так до сих пор и не верят в то, что здесь случилась. Настолько это была ужасная трагедия, — мозг отторгает страшные факты, конечно намного легче верить, что никого не убили и никто не был сожжен или изнасилован.

— Что вы планируете делать с вашим проектом?

— Мы планируем запустить его по соцсетям – мы даем доступ всем желающим распространять его. Также мы связались с МИДом, министерством диаспоры, волонтерскими организациями. Мы с Владимиром Зиминым надеемся, что его будут показывать на различных демонстрациях во всех уголках мира, а не только на церемониях годовщин и памяти.

Лично я хочу увидеть его на больших экранах, на башне «Азриели», на площадях городов, в университетских кампусах «Лиги Плюща». Надеюсь, что найдется организация, которая сможет показать это также на билл-бордах Таймс Сквер.

Российский режиссер монтажа Владимир Зимин, принявший участие в десятках крупных кинопроектов в России, но уже почти два года как живущий и работающий в Израиле — смонтировал проект «Имена 7 октября».

— Мы хотели показать погибших людей, — рассказал он «Деталям». — Но рассказать о жизни каждого из тысячи двухсот человек нам не хватило бы  никакого времени. Поняв это, я стал думать о концепции  «лицо-имя-возраст-секунда». И, чтобы показать каждого погибшего в резне 7 октября, необходимо 1200 секунд, а это очень долго — 20 минут экранного времени. Сделали именно такой вариант. Но формальной одной секунды оказалось мало, для сопереживания «разглядеть-прочитать-выдохнуть». Поэтому мы увеличили время показа каждого портрета, уделяя человеку чуть больше двух секунд времени — это вдох-выдох и два удара сердца. Фильм стал дольше, но точнее и уважительнее.

— Личный вопрос. Вы, на первый взгляд, типичный представитель тыквенной алии: москвич, более того — известный москвич, на счету которого около сорока фильмов в России. Как вам было монтировать такой супер-израильский проект?

— Нормально было монтировать: сосредоточенно и аккуратно, как всегда. Я здесь почти два года. Первым вечером, когда сын привёз нас в Акко, пришло понимание, что мы дома, и ощущение, что Израиль обнял, взял на руки и осторожно несет дальше в жизнь. После 7 октября я ощутил даже не ненависть, а холодную ярость. Стрелять в силу профессии я, пока, не умею, а монтировать кино —  умею. Необходимо защищать свою страну тем, что хорошо умеешь.

«Детали», Татьяна Воловельская. Фото предоставлено Фаиной Колодной.