Почему армия препятствует надзору за зарплатой кадровых военных?

Вскоре после начала войны «Железные мечи», в разгар боевых действий израильские кадровые военные получили к зарплате прибавку в несколько сотен шекелей в месяц. Повышенное довольствие, стоимость которого составляет несколько десятков миллионов шекелей в месяц, было выплачено за рост уровня риска. Армия обороны Израиля признала, что уровень риска в деятельности кадровых военных возрос, и компенсировала им его.

Право на получение выплаты за максимальный уровень риска А было распространено и на кадровых военных, служащих на базе «Кирия» в Тель-Авиве. Аргументация ЦАХАЛа была двоякой: во-первых, многие из кадровых военных, которые в обычные дни всегда считались находящимися в тылу, после начала войны подверглись повышенному риску, — например, персонал снабжения, который колоннами въезжал в зоны боевых действий внутри сектора Газа. Во-вторых, все кадровые военные работали гораздо дольше и заслуживали за это компенсации. Своего рода сверхурочные для тех, кто в обычные дни каждый день спит дома, а после начала войны неделями не видели родных.

Все убедительно, если бы не одна небольшая проблема: повышение всего личного состава до высшего уровня риска А лишило преимущества тех, кто изначально находился на этом уровне риска, — кадровых военных в боевых частях. Командиры подразделений в бронетанковых или пехотных частях и командиры эскадрилий ВВС получают надбавку за риск как часть своей зарплаты, поэтому добавить надбавку за риск к той, которую им уже платят, не удалось.

• Читайте также:
• Смотричу следует поблагодарить чиновников минфина: они пытаются спасти его от самоуничтожения
• Президент Национальной палаты налоговых консультантов: «Смотрич прав»
• Смотрич предложил начальнику бюджетного отдела минфина подать в отставку

Короче говоря, кадровые военные в «Кирии» получили хорошую прибавку к зарплате, в то время как офицеры, рискующие своей жизнью в Газе, не получили ничего.

Эпоха ретроспективного подхода должна была закончиться

Есть еще одна небольшая проблема с этой дискриминирующей надбавкой к заработной плате: те, кто должен ее платить, то есть министерство финансов, узнали об этом только задним числом. Как обычно, начальник Генштаба и глава отдела кадров приняли решение самостоятельно и распорядились выплатить общую надбавку за максимальный риск всем кадровым военным ЦАХАЛа, поставив при этом инспектора по заработной плате в минфине перед свершившимся фактом.

Уполномоченному по заработной плате пришлось и платить, и отражать давление со стороны всех остальных силовых структур, которые также требовали аналогичных надбавок для своих сотрудников тыловых служб. Он был вынужден задаться вопросом — и не получить ответа: не было ли более разумного способа поощрить кадровых военных таким образом, чтобы основная часть прибавки утекла в карманы боевых офицеров?

И вообще, с каких пор ЦАХАЛ занимается повышением заработной платы во время войны? В прошлом практика заключалась в том, чтобы повышать заработную плату за усилия и риск постфактум — отчасти потому, что в этом случае известно, сколько длилась война и сколько составит это повышение.

Третья и самая серьезная проблема с дополнительным риском, который ЦАХАЛ решил оплатить, состоит в том, что этого не должно было случиться. Когда в октябре разразилась война, ЦАХАЛ должен был находиться в другой эпохе, где аудитор министерства финансов контролирует (заранее, а не задним числом) решения армии по заработной плате.

Уже была аудитор, предложенная министерством финансов, которая прошла все собеседования в ЦАХАЛе и должна была в конце сентября-начале октября получить подпись начальника Генштаба и звание полковника — и начать курировать. Только этого не произошло, и предполагаемый аудитор уже назначен на другую должность.

Только у ЦАХАЛа нет аудитора от минфина

Во всех министерствах аудиторы минфина являются финансовыми директорами ведомств. Они заседают в министерстве, участвуют в процессе принятия решений и контролируют решения, имеющие бюджетные последствия. Таким образом, государственное учреждение не может самостоятельно принять решение о повышении заработной платы своим сотрудникам. Это совершенно не в компетенции министра, и аудитору в любом случае придется одобрить запрос — как оперативно, так и по существу.

Только у ЦАХАЛа нет аудитора по заработной плате, и все расходы на зарплату в армии представляют собой черный ящик с годовой суммой в 35 миллиардов шекелей. Армия тратит и ретроспективно сообщает минфину, сколько денег она потратила. Отчеты приходят с опозданием и только централизованно — то есть сколько выплачивалось в целом, без пояснений, сколько заплатили отдельному человеку.

Это, конечно, не позволяет минфину контролировать или хотя бы проверять зарплату в армии. Так, оглядываясь назад, минфин обнаруживает, что начальник Генштаба регулярно повышает пенсию военным на 7% (спорная «надбавка начальника Генштаба»). Таким же образом он узнал о дополнительной надбавке за риск в 40 миллионов шекелей в месяц, который ему придется платить кадровым военным.

В последние два десятилетия и особенно в последнее, когда надбавка начальника Генштаба стала предметом обсуждения, минфин требует своего присутствия в системе выплат заработной платы в ЦАХАЛе. В мае 2023 года после достижения соглашения относительно нового многолетнего плана ЦАХАЛа начальник Генштаба Герци Халеви дал на это прецедентное согласие.

Уже в сентябре 2023 года все было готово, вот только начальник Генштаба как-то не спешил утверждать назначение аудитора, потом грянула война — и появился прекрасный повод ею не заниматься. В декабре главный аудитор минфина Яхели Ротенберг вежливо спросил, что происходит с назначением аудитора по заработной плате, и не получил ответа.

Некоторое время спустя министр финансов Бецалель Смотрич изменил свою позицию и заявил, что не намерен одобрять надбавку начальника Генштаба, в ответ на что армия заявила, что в этом случае аудитор не будет назначен. С тех пор Смотрич вновь изменил свою позицию, но армия не торопится с назначением аудитора.

Эдельштейн поставил условие,
ЦАХАЛ наконец-то его выполнит

Законодательные предложения о пенсиях и надбавке начальника Генштаба в настоящее время находятся в кнессете, в руках комитета по иностранным делам и обороне, возглавляемого депутатом Юлием Эдельштейном. Армия требует от Эдельштейна продвижения законопроектов в качестве условия для согласия назначить аудитора по заработной плате.

Эдельштейна это возмутило. Он сообщил ЦАХАЛу, что для него связь обратная: он не готов одобрить значительное увеличение военной пенсии — если система заработной платы ЦАХАЛа по-прежнему открыта для прихотей главы отдела кадров и начальника Генштаба. Короче говоря, Эдельштейн ясно дал понять, что назначение аудитора по заработной плате — условие для того, чтобы кнессет продвинулся вперед в обсуждении пенсионного законодательства и надбавки начальника Генштаба.

Условие, которое поставил Эдельштейн, видимо, вынудило ЦАХАЛ пойти на компромисс. В последние недели главный аудитор минфина получил ответ от заместителя начальника Генштаба, который заявил, что армия готова назначить аудитора «в соответствии с применяемыми в армии правилами».

Последнее дополнение вызвало немало подозрений в минфине, но там решили не ждать и уже выдвинули имя нового кандидата на должность аудитора. Это было около двух недель назад, и с тех пор ЦАХАЛ проверяет человека и решает, соответствует ли он «правилам, применяемым в ЦАХАЛе».

Министерство финансов подозревает, что армия намеренно продолжает тянуть время и будет ждать прогресса в законодательных процедурах в кнессете, прежде чем продвигать назначение аудитора, несмотря на явную угрозу Эдельштейна. Армия, имеющая государство, продолжает вести себя как таковая.

Мейрав Арлозоров, TheMarker, Ю.Л. Фото: пресс-служба Армии обороны Израиля √