Израильские архитекторы забыли, что такое красота

Небоскреб Мигдаль ха-Шахар, расположенный недалеко от железнодорожной станции «Савидор», прекрасно сочетает в себе офисные и жилые помещения, демонстрируя высокое качество строительства. Но почему он такой уродливый? Когда закончились выборы и вместе с ними эпопея «Биби — да или нет», самой распространенной темой моих разговоров с таксистами стала архитектура.

Почему здания в Израиле такие уродливые? У каждого водителя свой репертуар: одни сравнивают с Санкт-Петербургом или Парижем, другие – с Нью-Йорком, но вывод всегда один и тот же: ситуация у нас очень плохая. Судя по всему, они правы, и такой проект, как Мигдаль ха-Шахар, плод работы архитекторских офисов «Барали-Левицки-Касиф» и «Амнон Шварц адрихалим», является убедительным тому доказательством

Этот проект, 57 этажей офисов и квартир в Гиватаиме на границе с Тель-Авивом, сопровождался высокими инвестициями. По оценкам специалистов, в его разработку и строительство было вложено порядка 1 млрд. шекелей. Его местоположение привлекательно для бизнеса, и это доказывает приобретение помещений крупными компаниями. Так, «Клаль битуах» приобрела сразу 20 офисных помещений, а транснациональная корпорация IBM арендовала в этом небоскребе семь этажей для своих разработчиков и исследователей. С точки зрения сочетания офисных и жилых площадей в одном здании, Мигдаль ха-Шахар демонстрирует новое направление урбанизации, да и качество строительства достаточно высоко. Так как же получилось, что это здание такое некрасивое?

Есть несколько ответов на этот вопрос, помимо таланта архитекторов, которые были ответственны за проект. Одним из них является следующий: внешняя красота занимает очень мало места в программах обучения архитекторов в Израиле. Спустя сто один год после расцвета модернизма, студентов архитектурных факультетов по-прежнему первым делом спрашивают: является ли их здание эффективным, достаточно ли в нем площади для целевого использования, с привлечением каких технологий оно должно быть построено? Очень редко у нас говорят об эстетической стороне. После окончания учебы ситуация не улучшается: архитекторы должны учитывать в своих проектах себестоимость, бюрократические требования и прихоти заказчиков — прежде чем они начнут говорить, как должно выглядеть здание. Такой подход является прискорбным для современной архитектуры, в которой внешняя эстетика приносится в жертву эффективности и идеям социально-экономической революции. В молодом Израиле по понятным причинам требования рентабельности оказывались на первом месте, а строительные воплощения этого подхода до сих пор стоят по всей стране.

И все же, возвращаясь к Мигдаль ха-Шахар, трудно снять с архитекторов ответственность за этот недостаток. Это настоящий «Франкенштейн»: темная непрозрачная стеклянная колонна из тридцати с лишним офисных этажей, а над ней, словно другое здание — с необработанными краями, другим типом стекла, с несколькими яркими полосами со случайными промежутками между ними, указывающими на балконы жилых квартир, и черт знает, что еще. Если кто-то хотел добавить легкости в этот проект при помощи этих полос, то этого не произошло. Еще немного вверх — и здание снова меняется. Маленькое более темное пространство с бросающимися в глаза горизонтальными полосами. Угловые офисы выпадают из общего вида здания, издали они напоминают позвонки, которые выглядывают наружу. Форма самого пространства – это квадрат с одним закругленным углом, простирающимся почти на 200 метров, прямо и безрадостно. Если рассматривать здание вблизи, эффект нисколько не улучшится. Антиэстетичные, скорее даже чудовищные бетонные колонны у основания, по-видимому, стали воплощением рефлекса проектировщиков на падение башен-близнецов: количество пошедшего на них бетона хватило бы на три подобных проекта.

И лобби, и сами этажи производит удручающее впечатление. Архитектура, лишенная чувства, отсутствие разделения зон и помещений… Я не сомневаюсь, что проект соответствует всем критериям и правилам, но он не создает нужного впечатления. Сами офисы отличаются качеством исполнения в соответствии с инвестициями в концепцию и дизайн, но все жестко, однородно и — скучно.

Другие небоскребы (некоторые из них видны из окон Магдаль ха-Шахар), отличаются лучшими архитектурными решениями, поэтому, может быть, нужно было позаимствовать у них какие-то идеи? Вход в жилую секцию находится рядом с входом в офисы, но это — отдельные миры. Спереди и сзади – площадки перед входом и пространство на возвышении, куда служащие выходят на перерыв. Если не считать шума стройки (напротив возводится еще один небоскреб), это — самое приятное место в комплексе, но оно также страдает от крайней нехватки такого качества, как красота.

Итальянский модельер Валентино говорил о своей тяге к красивой мебели, домашним животным и женщинам. Свой монолог он подытожил фразой, которая является его творческим кредо: «Я люблю красоту, и это не моя вина». Для некоторых людей красота — это необходимая сторона реальности. Для других, по-видимому, — нет. Поэтому, проходя мимо Мигдаль ха-Шахар отворачивайтесь и смотрите в другую сторону.

Дан Хендель, «ХаАрец» Ц.З. Фото: Офер Вакнин.