А ведь все, что мы хотели, – это коттедж на холме

Депутат кнессета Орит Струк («Религиозный сионизм») недовольна СМИ. Она жалуется, что слишком много упоминаний о маргинальных беспорядках, нападениях, совершенных «горсткой» евреев против арабов Хеврона, в то время как 30 тысяч человек, пришедших отпраздновать субботу «Хаей Сара», следовало бы восхвалять и благословлять.

Это пренебрежение реальностью и бесконечное стремление крайне правых изображать из себя жертву напомнили мне их отношение к убийству трех евреев на окраине Ариэля на прошлой неделе. В траурных объявлениях говорилось, что «эти трое были убиты только потому, что они евреи».

Кто так говорит, тот живет в воображаемом мире, в мире, который он сам себе придумал, игнорируя тот факт, что мы сильные, а они слабые, что мы захватили их, а они живут под оккупацией. Речь идет о 2,5 миллиона человек под игом ЦАХАЛа и ШАБАКа. Я против убийства мирных жителей, но ясно, что троих убили, потому что они представляют оккупацию.

Сам террорист, которому было всего 18 лет, родом из села Харес близ Ариэля. Он работал на косметической фабрике в промзоне Баркан, так что у него было на что жить. Но у него не было будущего. Представьте, сколько отчаяния и безысходности нужно, чтобы взяться за такую ​​убийственную миссию, которая заведомо закончится его гибелью.

Мы когда-то говорили, что у палестинцев не хватает смелости для самоубийственных терактов. Доказательством была проведенная по заданию НФОП самоубийственная операция в 1972 году «японской Красной армии» под командованием Кодзо Окамото в международном аэропорту Лода.

Сегодня уже так не скажешь. Отчаяние, вызванное оккупацией и угнетением, которым нет конца, изменили их. Сегодня нет ни одной семьи на территориях, где бы кто-то из родственников не погиб, не был ранен или не стал инвалидом. Многие на территориях подвергались ночным обыскам в домах и унижениям на блокпостах, в том числе отцы и матери – на глазах своих детей. Сегодня они готовы к терактам-самоубийствам.

Еврейские управляющие фабрикой, на которой работал напавший в Ариэле, рассказали СМИ, что их палестинские рабочие «очень довольны». Это фантазии. Они работают там от безысходности, только потому что им нужны деньги, чтобы прокормить свои семьи. Они вовсе не «довольны». Факт: убийца-самоубийца из их числа. Я как-то спросил палестинского строителя, который работал в одном из поселений, как он себя чувствует, когда строит для евреев, и он ответил: «Я строю для себя, когда-нибудь все это будет нашим».

Интересно, что на самом деле думает тот поселенец, который сказал, что эти трое были убиты только потому, что они евреи. Как бы он сам поступил, если бы Израиль проиграл войну 55 лет назад и с тех пор он жил бы под жестокой и гнетущей арабской оккупацией. Как бы он себя вел? Сидел тихо, склонив голову?

Именно этого поселенцы ожидают от своих соседей. Они уверены, что палестинцы должны смиренно принять оккупацию. Ведь они многого не хотят – всего лишь небольшой коттедж с красной черепичной крышей на каком-нибудь холме с живописным видом. Так почему же местные жители мешают им осуществить эту мечту? Дело ведь не в том, что они узурпировали землю и выкорчевали их оливковые плантации. Не в том, что они устроили погром в Хевроне, ранили людей и врывались в их дома.

Огромный разрыв в уровне жизни их тоже не смущает. Их не волнует, что 2,5 миллиона палестинцев погрязли в безработице и крайней нищете с ВВП на душу населения в 3300 долларов по сравнению с их 47 тысячами долларов.

У них также нет проблем с бассейнами при их коттеджах, притом что у жалких жителей внизу нет даже водопровода. По их мнению, палестинцы должны привыкнуть быть дровосеками и водоносами для господ на холме и должны сказать спасибо.

В одном из предыдущих нападений поселенец с изумлением сказал: «Я видел ненависть в их глазах, я не понимаю, чего они от меня хотят, что я им сделал, откуда эта ненависть?» Какая бездна непонимания в этой фразе, сколько привычки видеть только себя жертвой, прямо как в закатывании глаз депутата Орит Струк.

Нехемия Штрасслер, «ХаАрец», И.Н. Фотоиллюстрация: поселенцы в Хевроне. AP Photo Ariel Schalit √