А нужна ли всеобъемлющая сделка с Ираном?

Лицам, принимающим решения в Израиле, следует отказаться от иллюзии, что администрация Трампа способна заставить Иран заключить «всеобъемлющую сделку», которая обеспечит как устранение ядерной угрозы, так и решение региональных проблем, которые создает Тегеран. Такая сделка невозможна, и стремление к этим максималистским целям не позволяет Израилю достичь главного — блокирования иранской ядерной программы.

Позиция Израиля имеет особое значение в свете разногласий, которые, по-видимому, имеются между президентом Трампом и его советниками. В то время как президент повторяет свои заявления именно о необходимости закрыть Ирану доступ к ядерному оружию, его советник по национальной безопасности Джон Болтон дал понять, что давление на Иран будет усиливаться, пока он также не откажется от своей политики насилия и терроризма. Госсекретарь Майк Помпео даже недавно заговорил, что Ирану нужно отказать в праве обогащать уран на любом уровне. Дебаты в администрации отражаются и вне ее. Деннис Росс, который был советником бывшего президента Обамы, недавно призвал  удовольствоваться узкой сделкой, которая будет сосредоточена на изменении истечения срока ядерного соглашения, утверждая, что «всеобъемлющая сделка» невозможна.

На последней Герцлийской конференции я был ведущим стратегической игры, которая основывалась на сценарии прямых переговоров между США и Ираном. Высокопоставленные сотрудники вашингтонских исследовательских институтов и бывшие правительственные чиновники играли за американскую сторону, а за иранскую сторону — эксперты из Израиля. Результаты игры прояснили, почему настаивать на широком соглашении, которое будет касаться, помимо ядерных вопросов, также региональных аспектов деятельности Тегерана и ракетной программы, означает гнаться за двумя зайцами. На деле это может привести к расширению иранского ядерного проекта — главной угрозы Израилю.

Участники игры предположили, что Трамп может удовлетвориться улучшением ядерной сделки, чтобы она была «лучше, чем у Обамы». Возникли существенные разногласия относительно срока действия соглашения,  «Иран» готов продлить соглашение на несколько лет в области обогащения, в то время как «США» требовали 50 лет. Но обе стороны не отвергли идеи, что соглашение может не включать параграфа о его сроке действия, и обновляться каждые несколько лет, позволяя каждой стороне выйти из него, объявив об этом за год.

И «США», и «Иран» полагали, что время работает на них. «Иран» считал, что «США» недооценивают устойчивость тегеранского режима и его способность противостоять санкциям, его игроки полагали, что со временем улучшается их позиция для ведения переговоров и способность потрясти рынок нефти, в то время как президент Трамп стремится возобновить переговоры и опасается, что война нанесет ему ущерб на выборах. «США» же считали, что давление на иранский режим приносит со временем плоды и способно оказать сдерживающее влияние на соперника.

Обе стороны в игре затруднились вести переговоры под давлением. В ответ на действия «Ирана» в Персидском заливе, команда, играющая за США, также приняла агрессивный подход к переговорам. С другой стороны, иранцы предприняли шаги на местности, чтобы подорвать безопасность США. Игра проиллюстрировала, что способность сторон конвертировать силовые действия в игральные карты на переговорах ограничена и может приводить к противоположным результатам.

Выделялся разрыв между предпочтением Ирана сосредоточиться на ядерной проблеме, и настойчивостью США в отношении всеобъемлющего соглашения. Иранская команда решила, что если Ирану навязывать всеобъемлющие переговоры, он продемонстрирует готовность сократить насилие, чтобы отвергнуть требования об уступках по ядерной программе, но не пойдет на компромисс относительно своего присутствия на Ближнем Востоке. Представители «Ирана» были едины в своей решимости отразить любые попытки навязывания условий, которые воспринимались бы как национальное унижение. С другой стороны, Трамп производит впечатление неуправляемого игрока,  ​​который может ухватиться за шанс на урегулирование, даже если ему придется навязать его своей администрации.

В итоге, игра иллюстрирует, что перспектива прогресса в будущих переговорах между Ираном и США в значительной степени зависит от их способности сосредоточиться на ядерной проблеме и отделить от нее обсуждения региональных вопросов. Существует вероятность достижения пересмотренного ядерного соглашения, даже если она невысока. Вероятность же всеобъемлющего соглашения стремится к нулю. В Тегеране оно будет рассматриваться как прикрытие для требования смены режима, и в любом случае будет трудно обеспечить контроль его соблюдения.

Израилю и Соединенным Штатам будет нелегко отказаться от нереалистичной политики максимальных достижений. Главный аргумент Нетаниягу в его критике ядерного соглашения заключался в том, что оно не препятствует потоку ресурсов на цели иранского террора. Сегодня Израиль и США, похоже, «забаррикадировались» на этой позиции почти на идеологическом уровне.

А ведь Израиль извлечет выгоду из узких договоренностей, которые будут направлены на внесение поправок в ядерное соглашение, если они исправят его существенный недостаток — дату истечения срока действия. С региональными и ракетными вызовами Ирана Израиль сможет справиться, как это происходит с относительным успехом в Сирии. Полезно вспомнить, что до заключения ядерного соглашения Израиль и США выступали против требования Ирана о «всеобъемлющей сделке», опасаясь, что Иран пытается тянуть время и расширить ядерную программу в ходе переговоров. Израилю стоит вернуться к прежнему подходу.

Полковник (резерва) Уди Эвенталь, «ХаАрец», И.Н. К.В. На снимке: Нетаниягу демонстрирует захваченный Мосадом ядерный архив Ирана. Фото: Офер Вакнин