Министра юстиции просят вмешаться

Адвокат Сарит Тобис, глава всеизраильского комитета судебных помощников, рассказала в «Деталях» о конфликте с руководством судов. Проблема обсуждалась в комиссии Кнессета по труду и соцобеспечению, которая провела экстренное заседание: ведь забастовка помощников может парализовать работу всей судебной системы.

Сегодня 650 помощников судей помогают формулировать решения суда и приговоры, вести дела и писать юридические заключения. Устраиваясь на работу, судебный помощник подписывает персональный контракт, возобновляемый ежегодно. Срок его службы ограничен 4 годами, с возможностью пролонгации еще на два года. Затем — увольнение, вне зависимости от качества их работы. Судебные помощники больше не хотят мириться ни с этим ограничением, ни с условиями оплаты труда.

— Мы ведем борьбу уже девять лет. Это долгий срок. Если смотреть на вещи реально, то одним заседанием парламентской комиссии, несмотря на благие намерения ее председателя и депутатов, всех проблем разом не решить. Нужен очень пристальный надзор за тем, как теперь руководство судов будет себя вести. Наш опыт показывает, что их там вообще ничего не волнует, кроме самих себя.

Мы не намерены уступать, проводим общественные акции, а наш иск рассматривает Высший суд справедливости. Но требуется также интенсивная парламентская деятельность. Мы уверены в том, что комиссия может нам помочь. С ее поддержкой могут быть приняты важные оперативные решения, которые в итоге будут способствовать заключению коллективного соглашения между нами и руководством судов.

— Вы конфликтуете из-за продолжительности работы и размера заработной платы. Чем государство объясняет то, что помощник судьи не должен работать более 4 лет?

— Руководство судов не обнародовало на комиссии все, что они обычно говорят. Им, видимо, есть, что скрывать, потому что их объяснения выглядят не очень хорошо, мягко говоря.

Надо сказать, что мы вообще не требуем «постоянства»: если судья доволен своим помощником, тогда пусть продолжает с ним работать, а если нет, то контракт можно расторгнуть. Как это происходит на частном рынке: пока качеством довольны, работа продолжается. То есть мы не выступаем категорически против увольнений, и они уже производились.

Но был приведен очень странный довод: якобы, за этот срок сотрудник вырабатывается полностью и теряет эффективность. И это скользкая дорожка: сегодня про нас говорят, что мы выработаны, завтра тоже самое скажут, к примеру, про учителей. Разве есть специальность, на которой человек периодически не устает? Некоторые помощники судей после долгих лет работы внутри системы получили знаки отличия. Так что никакой логики в этом доводе нет.

Тот факт, что многие помощники судей остаются на своей должности больше четырех лет, означает, что системе так было удобно. И только после того, как борьбы вышла на принципиально новый уровень, они вдруг об этом правиле вспомнили. Мне кажется, что это просто месть за наше обращение в суд.

Еще один довод гласит: судье будет трудно уволить своего помощника из-за привязанности. Во-первых, если такая проблема есть, то ее надо решать точечно, а не увольнять всех подряд, даже хороших работников. Во-вторых, странно слышать, что человек, который может принимать судьбоносные решения в зале суда, отправлять людей в тюрьму, разрушать семьи и т.д., окажется не в состоянии уволить помощника.

Они также говорят, что судья может превратиться в бездумного исполнителя решений своего помощника. При этом непонятно, почему при возможных проблемах, которые могут возникнуть у судей, увольнять надо именно их помощников? Мы предложили весьма оригинальные способы решения проблем, которые могут развеять их опасения. Но к нам не прислушиваются, руководители судов стоят на своем. При этом утверждая, что в юридическую систему надо влить «новую кровь» и добиться разнообразия. Но это хорошо для тех, кому надо стажироваться, а не для адвокатов, уже работающих в системе. Особенно раздражает намерение ввести представителей академических кругов, учитывая то, что в них происходит.

— А что с зарплатой?

— В течение многих лет мы пытались договориться об оплате дополнительных часов. По закону, за работу в дополнительные часы должны платить. Но руководство судов нарушает закон и не платит. Просто в договоре указывают, что дополнительные часы не оплачиваются – и все.

После того, как договориться в этом вопросе не получилось, мы подали иск в окружной суд и победили. Но государство решило пойти на хитрость – оплачивать дополнительное время работы, но снизить базовую зарплату.

Понятно, что это ухудшение условий труда, ведь людям приходится дольше работать, чтобы получить те же деньги. 90% судебных помощников – женщины с детьми, которые, как правило, прекрасно умеют справляться и без дополнительных часов. А теперь дополнительные часы просто обязаны быть, чтобы зарплата соответствовала прежней. Так что условия ухудшены вдвойне.

Что это вообще за работодатель такой? Руководство судов должно служить примером в сфере трудовых отношений, вместо этого оно просто снижает зарплату. Да еще и ставит ультиматум: тот, кто не подпишет новое трудовое соглашение в июне, будет уволен. По сути, руководство судов пытается обойти судебное решение!

— Когда, на ваш взгляд, стороны смогут достичь компромисса?

— Это главный вопрос. Мы можем бастовать, сколько потребуется. Когда работодатель припирает своих сотрудников к стенке, они просто не могут вернуться к работе. На новых унизительных условиях это невозможно. Мы должны поблагодарить за снижение зарплаты и увольнения? Что это вообще за предложения?

С другой стороны, мы пытаемся заручиться поддержкой везде, где только можно — и в Кнессете, и судебной системе — чтобы сесть за стол переговоров и разрешить проблемы как можно быстрее. Мы также надеемся на прямое вмешательство министра юстиции. Она не может оставаться в стороне от происходящего. Забастовка продолжается, но ущерб наносится не только судебным помощникам, но и судьям, юридической системе в целом, и, разумеется, простым гражданам. Министр юстиции обязана вмешаться.

Олег Линский, «Детали». Фото: Томер Аппельбаум