За пять минут до землетрясения: кто вы, Ярив Левин?

С первых дней своего присутствия в Кнессете этот политик работает над тем, чтобы ослабить судебную систему. И теперь премьер-министром, против которого ведется суд, дал ему такие полномочия и вверил эту систему в его руки.

«Другой уровень!» — расхваливал Биньямина Нетаниягу Ярив Левин. «Ты говоришь – хорошо, он уйдет, но кто придет [на смену ему]?» Этим же один из самых близких к председателю «Ликуда» людей объясняет секрет его власти. «Возможно, причина тому, что ему так долго удается выживать – в его очень сильном прагматизме. Ты будешь именно на том месте, где нужен ему, в то время, когда нужен ему, на той теме, для которой ты ему нужен. Точка. Без сантиментов».

Что ж, теперь Нетаниягу отправил всегда стоявшего рядом с ним человека туда, где он ему нужен: в минюст.

Процитированные выше слова были сказаны Яривом Левином в январе 2017 года, который служил тогда министром туризма, следователям полиции, которым он дважды давал показания по «Делу 2000»: премьера подозревали в сговоре с издателем «Едиот Ахронот» Нуни Мозесом с тем, чтобы концерн сместил в пользу Нетаниягу освещение его деятельности, а взамен был бы проведен закон, ущемляющий конкурирующее с ним издание «Исраэль Хайом». Тайные встречи между ними состоялись в конце 2014 года, в предвыборный период, почти не оставлявший возможностей для законотворчества — но экс-глава канцелярии Нетаниягу Ари Аро подтвердил, что премьер-министр все равно пытался сделать это. В одну из пятниц, в полдень он пригласил своих «оперативников» Ярива Левина и Зеэва Элькина к себе в резиденцию и спросил их, возможно ли быстро провести тот вариант закона, которого жаждал Мозес. Однако оба дали ему понять, что это нереально.

«Помню, было что-то подобное, — подтвердил Нетаниягу на следствии. – Было какое-то обсуждение такой возможности». Вопреки премьеру Левин, когда пришел его черед давать показания, о той встрече не вспомнил и убеждал, что, раз уж он не помнит о ней – значит, ее и не было. Он настаивал на своей версии даже когда следователи прижали его к стене, показав запись об этой встрече в его дневнике и сказав, что Нетаниягу признал ее проведение. «Надеюсь, ты не «играешь в несознанку», — сказал ему следователь. «Нет, нет», — ответил Левин. – «Скажите, вы всегда так дергаете ногой?» — подразнил его глава следственного отдела по борьбе с мошенничеством, бригадный генерал полиции Кореш Барнор. «На самом деле – да», — ответил Левин. «Вы несколько уклончивы», — заметил Барнор. «Ни в коем случае», — не согласился с этим свидетель. Но юридический советник правительства Авихай Мандельблит не принял версии Левина, и в обвинительном заключении по «Делу 2000» эта встреча описана в подробностях.

И вот, через несколько месяцев новый министр юстиции перейдет дорогу, следуя из своего офиса на улице Салах ат-Дина в Иерусалимский окружной суд – чтобы дать показания в суде над Нетаниягу. «В этих делах ничего нет, — говорил он раньше. – Это вопиющий случай создания дел по преступлениям, которых не было, ложных сливов, угроз в адрес свидетелей, и совершенно неприемлемый процесс принятия решений». Показания дадут ему возможность воткнуть палки в колеса процесса, в котором главным ответчиком является его патрон.

Правда, в отличие от оппортунистов в его фракции, которые просто держатся на плаву в мутных водах, следуя с их течением, Левин твердо придерживался этой идеологической позиции еще задолго до того, как Нетаниягу оказался замешан в преступлениях. Еще в самом начале своей парламентской карьеры он пытался продвигать законодательные инициативы, лишающие судебную ветвь власти самостоятельности и передающие контроль за ней в руки политиков. А тем, кто раз за разом останавливал его, был никто иной, как Нетаниягу.

В 2011 году Левин и Элькин подали законопроект, согласно которому судьи Верховного суда должны были проходить публичные слушания в законодательной комиссии кнессета, члены которой были бы вправе отменить их назначения. Юрсоветник правительства Иегуда Вайнштейн, поняв разрушительные последствия такого закона, оспорил его перед Нетаниягу, и тот быстро снял закон с повестки дня.

Подобным же образом Нетаниягу поступил и в другом случае, несколькими месяцами ранее, когда Левин предложил, чтобы президент Верховного суда определялся не принципом старшинства, а депутатами кнессета.

Еще одна инициатива, которую в свое время похоронили, принадлежала экс-министру юстиции Яакову Неэману и была Левиным горячо поддержана: разделить должности генерального прокурора и юридического советника правительства. Теперь эта идея снова – на столе. С ее помощью правительство сможет выхолостить должность советника, а на пост генпрокурора назначить кого-нибудь ручного, чтобы он саботировал суд над Нетаниягу. Отказ пригласить Гали Баарав-Миару, нынешнего юрсоветника, на первое заседание правительства, может оказаться симптомом грядущих событий.

Вопрос в том, насколько длинным будет поводок, на который Нетаниягу посадит министра. Он знает, что если позволит Левину реализовать его повестку, – нейтрализовать БАГАЦ путем политизации комитета по выбору судей или законом, который не позволит БАГАЦу контролировать решения власти, — это может закончиться отставкой президента Верховного суда Эстер Хают и других судей. И конституционным кризисом, который покажет всему миру, что в Израиле больше нет демократии, пусть даже шаткой, а установлена автократия. И подобное развитие событий не останется без последствий.

Люди, работавшие с Нетаниягу, рассказывают о том, что он неоднократно посвящал обсуждения тому, как действует международный трибунал в Гааге. Этим людям не верится, что он пойдет на такой риск и даст Левину карт-бланш. По словам одного из них, «как только мир поймет, что в Израиле больше нет независимой судебной системы, что и БАГАЦ, и юрсоветник правительства стерилизованы – станет понятно, что нельзя доверять и результатам расследования инцидентов в сфере безопасности, в которых погибают невинные люди. В прошлом его беспокоило, в основном, чтобы не были выданы ордера на арест офицеров и политиков, но это лишь симптом более тяжелой болезни – делигитимации Израиля в Западном мире, вплоть до уровня изгоя».

Левин придерживается другого мнения. «Предположения, будто присутствие в общей картине Верховного суда обеспечивает нам защиту, давно рухнули», — говорил он в прошлом. Судей Верховного суда он называет представителями левого меньшинства, которые навязывают свою волю правому большинству – хотя на практике БАГАЦ занимал сторону государства при рассмотрении большинства петиций, касающихся оккупации, санкционировал поселенческую деятельность и одобрял снос домов [террористов]. Но даже пассивный суд образца 2022 года, видимо, недостаточно пассивен в глазах Левина. Если бы это зависело от него, он наполнил бы состав суда судьями ультраконсервативных взглядов, чиновниками в мантиях, деятельность которых ограничится тривиальными апелляциями и которые не будут мешать правительству – править, кнессету – принимать законы, а ЦАХАЛу – побеждать.

Давай показания по «Делу 2000», Левин рассказал, что после 2013 года Нетаниягу сообщил ему, что не назначит его министром. «Он сказал мне: выбирай, какую должность ты хочешь – замминистра обороны или замминистра иностранных дел. На столе стоял горшок с растением, я указал на него и спросил: я что, похож на этот цветок? Он ответил – нет, нет, я знал, что ты не согласишься.

В минувшие недели некоторые политики услышали от него, что он не заинтересован в портфеле министра юстиции, если с ним он не получит зеленый свет своим далеко ведущим реформам. Даже если Нетаниягу понимает, насколько опасны такие реформы – желание его партнеров провести их, угроза суда по «Делу 2000» и опасение, что БАГАЦ предпримет шаги, направленные на подрыв собранной им коалиции (в первую очередь — дисквалифицировав назначение Арье Дери министром) могут привести к тому, что Левину позволят реализовать хотя бы часть своих намерений.

При даче показаний в полиции Левина спросили, как он пришел в политику. «Менахем Бегин был моим сандаком, так что, в определенном смысле, у меня не осталось большого выбора, — ответил он. Хотя сомнительно, что Бегин разделил бы отношение к демократии, которое выработалось с годами у того новорожденного.

«Мы узнали, что избранное парламентское большинство может стать орудием в руках группы властителей, маской, скрывающей их тиранию, — написал еще в 1952 году политик, который в будущем станет первым премьер-министром Израиля от «Ликуда». – Поэтому народ обязан, даже если он голосует на выборах, обозначить и свои права перед собранием избранников. В противном случае большинство, которое более служит правительству, нежели контролирует его, может попрать эти права. А этого можно достичь только через верховенство закона, закрепив основные гражданские права в Основном законе или Высшем законе, и наделив судей полномочиями отменять действие закона, который противоречит Основному и попирает основные гражданские свободы».

Гиди Вайц, «ХаАрец». Фото: Ноам Москович, пресс-служба кнессета