Израильское ТВ как подстилка для власти

«Если бы за арабскую пропаганду отвечал Геббельс, он вряд ли бы до такого додумался. Если бы на нашем телевидении существовала пятая колонна, она вряд ли смогла бы нанести больший ущерб».

Как вы думаете, кто это сказал? Мири Регев, будучи министром культуры? Яир Нетаниягу в своем «Твиттере»? Премьер-министр Израиля, обвинивший в «Фэйсбуке» все три телеканала? Нет, нет и нет.

Это было сказано в 1978 году, наутро после трансляции по первому и единственному государственному телеканалу фильма «Хирбет-Хиз’а» (о жестоком изгнании жителей арабской деревни во время Войны за Независимость – прим. «Детали»).

Автор статьи из «Маарив» – Йосеф (Томми) Лапид. Директором телеканала тогда был Арнон Цукерман, одолевший сопротивление многоэтапного механизма, уверждавшего производство и показ этой ленты, чувствовал, что у него земля горит под ногами, но решил идти до конца: при полной поддержке создателей фильма, сотрудников телеканала, от режиссеров до репортеров и ведущих, сопротивляясь бесконечным попыткам политического вмешательства, цензуры, попыткам добиться политической ангажированности канала.

С тех прошло больше 40 лет, и только сейчас перипетии того периода, включая отношения СМИ и правительства, вошли в книгу воспоминаний, выпущенную в свет издательством «Кармель» – сочетание увлекательной автобиографии вечного бунтаря и творческого руководителя с важнейшими свидетельствами из жизни масс-медиа с того момента, как автора назначили директором телеканала в 1973 году, и вплоть до того, как в 1979 году новое правительство сняло его с должности. 86-летний Цукерман назвал свою книгу «Чужой среди своих».

По его словам, придя на телевидение, он понял, что задача руководителя – стать опорой творческим людям, взять на себя все организационные и коммерческие вопросы, чтобы они могли наслаждаться свободой творчества и выдавать качественный продукт. Это было верным тогда, верно это и сейчас.

А тогда началось плодотворное сотрудничество между Арноном Цукерманом и Моти Киршенбаумом, которое привело к созданию легендарной сатирической программы «Никуй рош» («Головомойка»): ее боялось даже правительство Голды Меир. Уже вторая или третья передача «Никуй рош» вызвала колоссальный резонанс, и ее популярность стала всенародной: сейчас она возрождается в соцсетях,  словно пророчество, которое сбывается у нас на глазах.

Но телевидение – это лишь одна глава из жизни Цукермана. Будучи изгнанным со своей должности приказом тогдашнего премьер-министра Менахема Бегина, он решил навести порядок на факультете кино и телевидения в Тель-Авивском университете, и этот поступок был сродни расчистке авгиевых конюшен.

Помимо этого, Цукерман числится среди тех, кто придумал и организовал Международный фестиваль студенческих фильмов – хотя он подчеркивает, что саму идею подсказали студенты. «Но кто-то должен был позволить это сделать, направить и управлять, и я рад, что оказался в нужное время в нужном месте».

«Когда здесь создавали телевидение, то хотели работать по независимой модели Би-Би-Си, не имея возможности достичь требуемого разнообразия и собрать нужный объем материалов для трансляции. Поэтому обратились к американской CBS, – вспоминает Цукерман. – А там рассматривали израильтян, как какой-то очередной городской или региональный телеканал, которых в США тьма-тьмущая и которые работают в кооперации с большими сетями. И CBS лихо продала нам сотни часов своих сериалов и прочего хлама.

Когда я возглавил канал, то подумал, что должно быть место и для своей, оригинальной теледрамы, сократил договор с CBS до минимума и поддержал постановку «Хедвы и Шломика» по роману Аарона Мегеда. Но критикам это не понравилось, и они устроили настоящую бойню.  К сожалению, критика слишком долго блокировала экранизацию оригинальной драмы».

Арнона Цукермана можно назвать «везунчиком»: за что бы он ни брался, все вдруг начинало бродить, кипеть, фонтанировать новыми идеями. Еще до того, как он пришел на факультет кино и телевидения, Цукерман создал продюсерскую компанию, которая, помимо прочего, сняла документальный сериал о Моше Даяне, транслировавшийся по всему миру. Он был среди тех, кто мечтал о создании второго коммерческого канала. И когда появился новый коллектив, его призвали возглавить комиссию, которая полтора десятилетия спустя фактически формировала ядро новой корпорации теле- и радиовещания.

Однако Цукерману не нравится само понятие «корпорация», невзирая на то, что с точки зрения качества программ – это шаг вперед. По его мнению, проблема заключается в том, что «корпорация полностью подчиняется правительству. Пока общественность в каком-то смысле субсидировала работу телевидения, существовал своего рода контракт между общественностью и телекомпанией, но его не стало. Над корпорацией нависает правительственный дамоклов меч, и в случае, если не будет утвержден бюджет, он опустится на голову корпорации. Когда я слежу за новостными выпусками 11 телеканала корпорации КАН, я не вижу новостей, не вижу сенсаций, а вижу какое-то сонное царство, подобно тому, что происходит на 13 канале, и по точно таким же причинам. Зависимость от властей – и страх. Я не думаю, что давление со стороны политиков сегодня больше, чем в наше время. А вот что действительно трудно, это жесткая конкуренция между каналами».

Интересно было бы знать: если бы Цукерман сегодня руководил каналом и был вынужден действовать в условиях жесткой конкуренции, позволил бы он премьер-министру использовать новостные выпуски в своих целях, экспроприируя тем самым прайм-тайм?

«Однозначно не позволил бы. И готов это подтвердить реальной историей. Я хорошо помню одну из праздничных трансляций Дня Независимости, когда начальник генштаба ЦАХАЛа Мота Гур пытался оговорить условия трансляции – так мы просто отказались. Любой, кто хочет отказаться от политиков, которые пытаются использовать экран для своих собственных нужд, может это сделать здесь и сейчас», – резюмировал Арнон Цукерман.

Ариана Меламед, «ХаАрец». М.К. Фото: pixabay˜