2042 год. «Правда ли, что когда-то здесь было наше правительство?»

Июнь 2042 года. Семейная гостиная Орбахов. Дедушка Нир, которому уже 72 года, сидит с внуком за ужином. «Скажи мне, дедушка, правда ли, что когда-то ты был депутатом кнессета при еврейском правительстве здесь, в Эрец-Исраэль?»

«Да, верно, – с некоторым смущением отвечает дед, – а почему ты спрашиваешь?» «Потому что в школе мне рассказывали, что когда-то здесь было правительство с нашим собственным премьер-министром, в кипе, соблюдающим заповеди, и в конце концов именно ты его сверг. Это правда, дедушка?»

«Примерно так, – вздыхает дедушка Нир. – Все это сложно, не так, как это звучит… Видишь ли, были причины, было непросто, мы все перепробовали…»

«Должно быть, что-то с безопасностью произошло? – пытается понять внук. – Что, война была? ХАМАС устроил жуткий теракт, много евреев погибло?» «Нет, совсем нет, наоборот, – снова вздыхает дедушка. – ХАМАС сидел тихо, правительству удалось целый год сохранять мир на границе с Газой…» «Да, – прерывает его внук, – но парад флагов они сорвали!»

«На самом деле не сорвали, – говорит дедушка Нир. – Годом раньше, в правительстве до нас, не было парада флагов, и ХАМАС обстреливал ракетами Иерусалим, по всей стране были беспорядки, арабы нападали на евреев в Акко, Лоде, Яффо и многих других местах. Все пылало, не было контроля, люди защищали себя, это было ужасно».

«Ну так из-за этого?» – спрашивает внук. «Нет, ты не понял, – отвечает дедушка, – не из-за этого, все это произошло до нас, у нас был парад флагов с десятками тысяч участников в Иерусалиме, ХАМАС сидел тихо, сотни евреев с бело-голубыми флагами маршировали в Акко и Лоде, и нам также удалось значительно снизить насилие в арабском секторе».

«Так что же случилось? – недоумевает внук. – Иран? Безработица? Парализованная экономика? Вы пытались эвакуировать поселения? Вы освободили террористов? Почему пало это правительство? Почему ты, собственно, решил его не поддерживать?»

«Что я могу тебе сказать? Это трудно объяснить, – в сотый раз вздыхает Орбах. – С Ираном ничего не было, наоборот, нам удалось остановить забег к ядерному соглашению, не поссорившись с американцами, мы также по-тихому предотвратили открытие консульства в Восточном Иерусалиме. «Моссад» и армия продолжали повсюду наносить удары по Ирану и бороться с ним. Мы усилили полицию, добавили более тысячи полицейских и начали работу по восстановлению управления».

«Так дело, наверное, в экономике!» – восклицает внук с торжествующим видом. «Нет, – качает головой дед, – не экономика. Состояние экономики было совсем неплохое. Весь мир ушел в галопирующую инфляцию, а у нас она была самая низкая, безработица почти исчезла, дефицит упал до минимума, экономика росла. Мы провели много реформ. Мы повысили выплаты солдатам, пособия по старости, пособия для переживших Катастрофу. Мы предусмотрели в бюджете три новые больницы. Существовала проблема высокой стоимости жизни, но это было во всем мире».

«О, я нашел, – с волнением произносит внук, – была тяжелая эпидемия, да?!» Дедушка улыбается: «Да, это называли «короной», но и здесь у нас все было хорошо. Мы сумели преодолеть ее, не закрыв ни одного киоска. При правительстве, которое было до нас, были закрытия, и ограничения, и безработица поднялась, у нас – ничего такого».

«Так что же случилось?!» – вскрикивает внук в отчаянии. «Поверь мне, – смущенно отвечает ему дед, – я спрашиваю себя об этом с того самого дня. Наверное, я сломался. Я был недостаточно силен. Промывка мозгов сработала. Я был напуган. Они преследовали нас повсюду. Они проклинали, и угрожали, и соблазняли, и вербовали раввинов, и просто делали нашу жизнь невыносимой. Сначала некая Идит сломалась, ты ее не знаешь, она исчезла и не простила себя с тех пор. Потом и я.

Я пытаюсь понять, что на самом деле убедило меня в том, что наше правительство нехорошее, и у меня не получается – или я не помню. Сегодня я понимаю, что они просто не выдержали того факта, что лидер, которого они поддерживали, не был премьер-министром. И это произошло именно после того, как мы утвердили более 4000 единиц жилья в Иудее и Самарии, и после того, как правительство решило удвоить население на Голанских высотах. Я так сожалею. Эти ужасные дни проходят перед моими глазами каждую ночь, когда я пытаюсь заснуть и не могу».

Важно уточнить: прошлой ночью Нир Орбах был временно в центре внимания, и, безусловно, есть вероятность, что именно он забьет недостающий гвоздь в гроб коалиции. Но он не будет нести эту ответственность в одиночку. Есть те, кто демонтировал одно из эффективных и важных правительств, есть те, кто делал это с шумом, и есть те, кто – тихо. Никто не избежит исторической ответственности.

Все началось с Амихая Шикли, который въехал в кнессет на спине Нафтали Беннета, поддерживал все его шаги, включая союз с РААМ (Шикли даже рекомендовал назначить Мансура Аббаса министром), но воткнул нож в момент истины, в приступе нарциссизма, смешанного с расплывчатыми обещаниями.

Это продолжилось с Идит Силман, которая объясняла все действия коалиции, когда она возглавляла ее, но решила сделать разворот, хотя ничего не произошло и не изменилось, после получения далеко идущих обещаний. За ней последовала Ринауи-Зоаби, написавшая новую главу в истории политического шарлатанства. Человек без электората, которого никто не знал, пока она не решила короновать Бен-Гвира.

И на десерт: Мазен Гнаим, еще один, поймавший «тремп» на спине дежурного фраера (Мансур Аббас) только для того, чтобы высунуть язык и продвинуть Бецалеля Смотрича в министры внутренней безопасности. Вспомним и Михаэля Битона, заявившего «я прекращаю голосовать за коалицию», потому что ему не понравилась одна из реформ.

Все они виноваты в том, что здесь произошло. В ближайшие годы у них будет много времени подумать об этом.

Правительства и коалиции рушатся медленно. Вчера, 8 июня, когда партия РААМ вела серьезные переговоры с лидерами коалиции по поводу урегулирования правового кризиса в Иудее и Самарии, партия неожиданно выступила с заявлением, что решила голосовать вместе с «Объединенным списком» по закону о минимальной заработной плате.

Просто так среди бела дня наплевать на коалиционную дисциплину. Еще один винтик раскрутился в скрипучем механизме, созданном год назад, еще одна пружина лопнула, еще одна струна в нервах Гидеона Саара порвалась. Так невозможно управлять страной. Коллективное самоубийство – живописное и в то же время нелепое – такого здесь еще не видели.

Еще не все потеряно, и я из тех, кто никогда не теряет надежды. Но в сухом остатке важно подчеркнуть только одно: никто не сможет снять с себя ответственность за огромное упущение. Мы упускаем, может быть, последнюю историческую возможность, которую мы получили год назад.

Отговорки не помогут, и алиби нет. Правительство доброй воли превратилось в коалицию враждебности. Виновникам не о чем беспокоиться. «Ядовитая машина» находится на другой стороне, и некоторые из них могут быть вознаграждены ею так или иначе. На нашей стороне только одна измученная страна и чувство упущенной возможности. Да, и еще исторические факты, которые никто не сможет изменить даже задним числом. Вам придется жить с тем, что вы сделали.

Бен Каспит, Walla, И.Н. На снимке: Нир Орбах с Нафтали Беннетом. Фото: Томер Аппельбаум √