5 баллов по шкале Беннета

Бюджет на образование в последние годы вырос почти вдвое — но улучшилось ли качество обучения в наших школах? Невзирая на критику, генеральный директор Минпроса Шмуэль Абуав считает, что тенденция позитивна и уже приносит плоды. «Около 180 тысяч учителей и воспитателей детских садов с любовью встретили сегодня своих воспитанников», — сказал он.

— Мы бы не назвали атмосферу такой уж праздничной. Родители обеспокоены состоянием системы образования в Израиле. Не кажется ли, что нашим детям скучно учиться? В школах не хватает творчества?

— А разве во время учебы в Университете, вы просыпаетесь каждое утро и восклицаете: «Боже, насколько это увлекательно!» Нет, жизнь такова, что не все в ней бывает захватывающим. Но каждый предмет нужен. Есть сомневающиеся, которые говорят, что какие-то школьные дисциплины окажутся неактуальны в будущем. Но большинство предметов, которые изучают школьники, не подвластны времени.

— Однако устареть может сама методика преподавания!

— Недавно мы начали разработку интерактивных уроков. Но также столкнулись с проблемой корректировки учебных планов. Мы стараемся сделать так, чтобы преподавание велось в более интересной форме, и материалов накопили множество. Сегодня каждый учитель может почерпнуть в интернете идеи и видео-пособия того, как сделать работу с учениками более интересной.

— Но пока что ученики, как и раньше, сидят часами перед доской. А если учитель приносит какие-то видеоматериалы, порой оказывается, что или динамики не включаются, или интернет не работает…

— Это не повод для беспокойства. Школы могут решить все технические проблемы. Но вот недавно я был в Национальной библиотеке, где хранятся сокровища истории, культуры и литературы. И я попросил обеспечить виртуальный доступ к их материалам. Мы ведем переговоры и с другими учреждениями культуры. Создавать у учеников интерес к учебе — задача учителей, они получают доступ к материалам со всего мира.

— Почему молодежные движения, располагая относительно малыми, по сравнению с Министерством образования, бюджетами, в состоянии набирать детей для выполнения каких-то миссий, а Минпрос этого не может?

— Я поклонник молодежных движений. Мы понимаем, что невозможно ограничиться только школьным образованием, и поэтому решили расширить базу неформального. Министерство дополнило бюджеты молодежных движений, поскольку участие их в акциях дает ученикам уникальный личный опыт. Например, будут оплачиваться кружки для 84 000 школьников северных районов Израиля, а также для ультра-ортодоксов и для выходцев из Эфиопии.

Есть школьники, которые раньше никогда не участвовали в мероприятиях, проводимых в свободное время — сейчас подобными акциями будут охвачены почти все учащиеся. Сегодня участие в таких акциях является обязательным. Эта практика будет внедрена также в средних и начальных классах. У каждого школьника будет своя миссия, свой вклад в общество. Они будут посещать дома престарелых, приходить домой к любям, пережившим Холокост, все это стимулирует их интерес к истории общества.

— Бюджет системы образования близок к оборонному, почему же никак не удается достичь лучших результатов?

— Нет, система очень успешна. Еще 10 лет назад различия между секторами становились все больше и больше, и снижалось число выпускников, сдающих экзамены на аттестат зрелости. А сейчас, вопреки упрекам, я вижу рост всех показателей, и он продолжается все последнее десятилетие.

— Бюджет чуть ли не удвоился, но столь уж многое изменилось?

— Многое. Государство поставило перед системой образования социальные задачи, для решения которых был добавлен бюджет. Так появились новые проекты — как летние лагеря, как обязательное обучение с трехлетнего возраста, также добавили второго помощника воспитателей в детские сады, а еще программа по получению учебников и две реформы, касающиеся преподавательского состава.

Все это социальные программы, которые улучшают систему образования и экономят деньги для родителей: до 19 тысяч шекелей в год на семью с 2 детьми детсадовского возраста. А платежи родителей, чьи дети учатся в частных школах, сократились до 8 тысяч шекелей в год.

Да, равенство возможностей обеспечено далеко не везде. Довольно сильное отставание заметно в 40 местных советах на периферии, а также в арабском и бедуинском секторах. Сейчас выделено около 1 млрд. шекелей на сокращения между секторами разницы в финансировании, в пересчете на каждого ученика. Пока речь идет о начальных и средних классах, а потом аналогичная программа будет задействована и в старших классах.

Кроме того, мы также определили школы, которые нуждаются в помощи в вопросах руководства и для достижения более высоких результатов. В этом году новая программа поддержки охватит 500 школ в стране, в следующем году их будет уже 700. Там появятся менеджеры и педагоги, направленные Минпросом для сопровождения как всего образовательного процесса, так и его организационных аспектов.

— В этом году Финляндия выбилась в мировые лидеры сферы образования, Канада преуспела в сокращении социальных разрывов — а в Израиле говорят о летних лагерях и второй помощнице?

— Мы проанализировали потребность в повышении уровня преподавания, и решили, что не будем налаживать здесь «промышленное производство» учителей.

— «Промышленное»? Вы пришли к выводу, что учителей слишком много?

— Мы решили, что количество учителей у нас уже превышает потребности системы. Подготовили больше, чем нужно. Лучшее планирование позволит нам повысить «порог входа» в систему, лучше абсорбировать в ней новичков и улучшать их рабочие навыки. Потому решили ограничить число студентов педагогических факультетов 13-ю тысячами в год, вместо нынешних 15 тысяч.

— Но почему же некоторые учителя разочаровываются, проработав в системе всего несколько лет?

— В прошлые годы вообще не все студенты, закончив учиться, трудоустраивались. Да и потом до 40% увольнялись в первые же годы, не выдерживая нагрузок. Сейчас мы даем молодым педагогам поддержку, помогаем им адаптироваться к системе, и в итоге видим, что уровень отсева сократился вдвое.

— Педагоги страдают также от недостатка полномочий.

— Политика министра — в передаче учителям и директорам школ больших прав, больше возможностей выбора учебных программ, материалов, а также и полномочий по управлению бюджетами. Мы дали больше независимости школам и местным советам. В конечном итоге сильные школы получат «зеленый свет» более независимому поведению, с меньшим нашим вмешательством. Тогда и другие начнут подтягивать уровень и присоединяться к ним.

— Возможно, есть и поддержка, но и проблем, в том числе с выплатой зарплат и обеспечением условий труда, тоже немало.

— Школы ведь каждый год закрываются и открываются вновь. И каждый год возникают новые факторы, влияющие на итоговые зарплаты работников системы образования. Например, меняется уровень квалификации сотрудников. Это порождало проблему в прошлые годы. Чтобы ее устранить, мы начали регистрацию учителей на персональном интернет-портале. Создана также автоматизированная система контроля за распределением всех платежей. Я знаю, что ситуация не идеальна, но мы работаем над ее улучшением.

— То есть не исключены ошибки в начислении зарплат и в этом году?

— Нет. Я надеюсь, что нет.

— Но мы знаем и о педагогах, которым вообще не стоило бы работать в системе образования…

— Я веду переговоры с Минфином о выделении средств на выход в отставку до наступления пенсионного возраста, примерно, 2000 преподавателей, которые измотаны и не хотят больше работать, да и не могут достойно выполнять миссию учителя. За счет этого, надеюсь, появится и возможность принять больше молодых сотрудников.

— Насколько сильно Нафтали Беннет вовлечен в дела министерства?

— Очень глубоко. Мы начинаем рабочий день с телефонной беседы в 5:30, а завершаем его другой беседой, уже ближе к полуночи.

— Чем он занят?

— В первую очередь — программами по улучшению успеваемости по математике, при сдаче на аттестат зрелости на пять баллов, и аналогичными программами по английскому языку и наукам. А также усилением независимости учебных заведений, сокращением социальных разрывов, повышением уровня преподавания.

— А усилением религиозной составляющей?

— Ее нет в системе образования. Я работал, как проклятый, корпел час за часом над учебными планами и над каждой книгой — и в 80 учебниках нашли только 8 эпизодов, которые показались нам неподходящими, да и те написаны были много лет тому назад.

— Недавно были опубликованы подробные данные об уровне образования в израильских школах — в чем смысл подобного действия?

— Некоторые люди не понимают, что школы являются государственными, а не их личными заведениями. Некоторые не идентифицируют себя с «революцией прозрачности». Мы опубликовали данные, которые являются публичными, граждане имеют право узнать и изучить их.

— Но, согласитесь, немало времени заняло эти данные открыть…

— Это верно. Мы думали, что так защищаем школы. Но только зная реальное положение дел, можно улучшить его. Мы не хотим опорочить те или иные школы, бросить на них тень — мы хотим описать ситуацию и исправить ее. Это значительная перемена, и я надеюсь, что она к лучшему.

— Проблема в том, что сегодня школьная система не поддерживает слабых учеников, она, напротив, усиливает рост конкуренции в классе.

— Сегодня при выставлении оценок учитываются многие параметры: участие в молодежных движениях, уровень социальный акклиматизации в классе, отношения между учителями и учениками. Даже если школьник слаб в учебе, он может быть силен в чем-то другом.

— Что для себя вы обнаружили в этих опубликованных данных?

— Я вижу последовательное улучшение всех показателей. Система улучшается – пусть не так быстро, как нам бы хотелось. Но уже наблюдается повышение процента школьников, сдавших экзамен на аттестат зрелости.

В следующем году мы хотим сконцентрировать усилия на школах, в которых есть проблемы с насилием. Мы уже работаем с 460 проблемными школами, и в этом учебном году хотим довести их число до тысячи. Каждый десятый ученик сообщает о случаях насилия в школах. Мы не можем относиться к этому спокойно.

— В этом году будет обсуждаться возможность сокращения каникул?

— Политика правительства заключается в сокращении несоответствия, то есть числа дней, когда родители должны идти на работу, а детям надо остаться дома. Для родителей маленьких детей это выливается в немалые расходы. На летние каникулы приходится 11 таких дней. Министр образования будет обсуждать эту проблему с министром финансов. Все остальные домыслы не имеют отношения к реальности.

— Но даже когда нет каникул, не всегда проводятся занятия в школах. Почему ученики прекращают занятия сразу после Песаха?

— Такова традиция, да и нельзя сказать, что ученики совсем прекращают занятия – они готовятся к экзаменам. Школьная система образования работает до 20 июня.

— К какой мировой модели образования вы стремитесь?

— К израильской модели. Это сложная система со многими потоками, и каждый из них обладает уникальностью, и каждый должен быть выражен. Мы стремимся создать сердцевину, общую для всех, вокруг которой каждый мог бы проявить свою особенность и характер. Для меня это и есть израильская модель образования.

Ротем Штракман, Лиор Даталь, TheMarker. Фото: Эмиль Сальман