Время идет во вред следствию по делам Нетаниягу
Расследование подозрений в отношении главы правительства Биньямина Нетаниягу началось в июле 2016. Похоже, оно движется неспешно, и это тревожит. Если правда, что решение по материалам дел будет принято только в 2020 году, это — скандал. Несколькими годами раньше юридический советник правительства Йехуда Вайнштейн бесконечно затягивал расследование подозрений против лидера партии «Наш дом Израиль» Авигдора Либермана. В конце концов, дело умерло. Теперь, когда создан прецедент, есть опасность, что мы последуем этому примеру. Проверка подозрений против экс-премьера Эхуда Ольмерта шла более быстрыми темпами, и этим, вероятно, частично объясняется результат.
Есть информация, из которой можно сделать вывод, что система, возглавляемая юридическим советником правительством Авихаем Мандельблитом, действует недостаточно эффективно и решительно. К примеру, аудиозапись беседы Нетаниягу с Арноном Мозесом была в руках Мандельблита уже весной 2016 года, и только в январе 2017-го проверка превратилась в расследование.
Как в «деле 2000», так и в «деле 4000» время, которое потребовалось правоохранительныпм органам, чтобы провести допросы премьера, слишком велико. Около девяти месяцев назад допросы, по словам юридического советника, вышли на «финишную прямую». Если так, почему мы не слышали об их завершении?
У юридического советника есть полномочия открывать расследования в отношении премьера и привлекать его к суду. Но эти полномочия не обязывают юридического советника неотрывно сопровождать все следственные процедуры. Такое сопровождение гарантирует затягивание расследования из-за большой нагрузки на юридического советника. Его полномочия в отношении премьер-министра не оправдывают и не объясняют, почему он счел нужным лично заниматься делами в отношении супруги главы правительства, Сары Нетаниягу.
Странным представляется также решение ждать окончания расследования последнего из дел, чтобы определить позицию по всем делам против Нетаниягу. Такое решение могло быть принято только в том случае, если не понимают значения фактора времени для уголовного дела. Чем больше проходит времени, тем меньше деталей помнят свидетели, а общественный интерес к расследованиям снижается.
Когда можно принять решение по делу, которое самодостаточно, оно должно быть принято. Если есть доказательства против подозреваемого, ему должно быть позволено изложить его позицию на специальном слушании (что также требует времени), а затем — если существует разумная вероятность осуждения, — должно быть подано обвинительное заключение. Это не препятствует добавлению позже обвинений по другим делам.
В феврале этого года полиция рекомендовала привлечь премьера к суду по подозрению в получении взяток. Трудно не задаться вопросом, не было ли в этом случае отложено окончательно решение о привлечении к суду, чтобы сослужить службу интересам премьер-министра. Ведь если так пойдет, Нетаниягу сможет баллотироваться на предстоящих выборах в кнессет.
Даже если не было такого намерения, откладывание решения привело к такому результату, и игнорировать его невозможно. Существует подозрение, что решение определиться с привлечением к суду только по окончании всех расследований призвано подготовить почву для варианта, который будет выглядеть сбалансированным: некоторые из дел будут закрыты, а обвинения предъявят по остальным. Так поступил юридический советник, который одновременно с открытием расследований против Нетаниягу закрыл ряд других дел против премьера.
Обычный метод, при котором есть три раунда подготовки решения о подаче обвинительного заключения – сначала свою позицию определяет непосредственно сопровождавший расследование прокурор, потом — государственный прокурор, а в заключении юридический советник правительства – этот метод плох. Тратится слишком много времени, чем если бы объединенная команда из трех упомянутых чиновников рассматривала все материалы вместе до момента принятия решения юридическим советником.
Нельзя согласиться с подходом, согласно которому шестеренки следственного механизма вращаются неторопливо вне зависимости от того, сколько времени потребуется — как будто это нечто, не поддающееся контролю.
Мордехай Кремницер, «ХаАрец» Д.Н.
Фото: Оливье Фитуси
