Российские власти боятся, что арестант сбежит в Израиль
Бывшего директора столичного «Гоголь-центра» Алексея Малобродского, вместе с режиссером Кириллом Серебренниковым, обвиняют в крупных хищениях. Однако, в отличие от других фигурантов этого дела, Малобродского держат в следственном изоляторе.
— На мой взгляд, это своего рода прессинг. Помещают в невыносимые условия, чтобы либо доконать его, либо вынудить дать показания на Серебренникова, либо оговорить себя самого», — сказала в интервью «Деталям» адвокат Ксения Карпинская, представляющая интересы Алексея Малобродского. — В ночь с воскресенья на понедельник его перевели в следственный изолятор «Медведково». Камера там переполнена, она рассчитана на восемь человек, а сидят там двенадцать. Все курят, кто-то спит на полу. Алексею стало плохо, резко поднялось давление, вызвали врача, а он не пришел. Все это — чтобы он дал нужные следствию показания.
— То, что его перевели в «Медведково», как-то объяснимо?
— Нет, лишено всякой логики. В особенности, с учетом того, что Малобродский должен знакомиться с материалами дела, которые привозят из следственного комитета, расположенного на Бауманской. Это намного ближе к «Матросской тишине», чем к СИЗО «Медведково».
— А на какой стадии следствие?
— Следствие завершило свою работу, документы собраны, мы должны ознакомиться с теми материалами, которые следствие собрало по делу.
— Когда должен начаться процесс?
— Месяца через три, когда все ознакомятся с большим объемом материалов, собранных следствием.
— И все это время он будет находиться в СИЗО «Медведково»?
— Мы сейчас задействовали большое количество правозащитников, подключили СМИ, требуем, чтобы улучшили хотя бы условия содержания. Нам обещали, что его вот-вот переведут в другую камеру, где хотя бы не будет столько людей.
— В чем его обвиняют?
— Вместе с Кириллом Серебренников он обвиняется в хищении крупных бюджетных средств, выделенных на проекты «Седьмой студии» для постановки спектаклей.
— Доводы защиты не приняли к сведению?
— Нет никаких доводов, потому что мы пока не видим доказательств.
— Какое наказание грозит Алексею Малобродскому?
— По этой статье предусмотрено наказание до десяти лет лишения свободы.
— Что будет требовать защита?
— Его полного оправдания.
— У Малобродского есть израильское гражданство, это так?
— Да, действительно. И это – один из аргументов, по которому его поместили в СИЗО. При том, что все остальные фигуранты этого дела находятся под домашним арестом.
— Вы не обращались в израильское посольство?
— Конечно, пытались, да и сейчас ведем переговоры. Просили, чтобы к Малобродскому пришел консул, но ответа на нашу просьбу пока не получили. МИД никак не реагирует на то, что Малобродский – гражданин Израиля. Более того, поскольку у него есть израильское гражданство, то он, по мнению следствия, может сбежать из страны, а потому должен находиться под стражей. Однако Малобродский не совершал насильственных преступлений! Мы предлагали выпустить его под любой залог, но… Конечно, если бы израильское посольство выступило — нам бы это очень помогло.
— С кем Вы говорили в израильском посольстве?
— С вице-консулом. Мы им говорим, что кто-то из посольства или консульства может прийти в суд и сказать: мол, учитывая тот факт, что его израильский и российский паспорта находятся у следователей, то до тех пор, пока судебный процесс не завершится, новый паспорт ему никто не выдаст, чтобы он не скрылся от правосудия.
— Это могло бы ему помочь?
— Конечно! Это помогло бы изменить меру пресечения на домашний арест, или на освобождение под залог.
— Что, кроме паспорта, связывает Алексея Малобродского с Израилем?
— У него в Израиле последние двадцать лет живет мать. Между прочим, она относится к категории граждан, переживших Катастрофу. Ей уже восемьдесят один год, в Москву, понятное дело, она не ездит. Но мы думали, что если Алексея выпустят под домашний арест, можно было бы как-то организовать ее приезд, чтобы она смогла повидаться с сыном.
Марк Котлярский, «Детали». Фото: Ilya Naymushin, Reuters