Раввин Михаил Коган — о Рош ха-Шана, стереотипах, страхе и скупости

Двенадцать последних лет раввин Михаил Коган работал в еврейской общине Дюссельдорфа, и только недавно вернулся в Израиль. Очередной Рош ха-Шана станет, по сути, первым новогодним праздником, который он, после долгого перерыва, встретит дома. Это серьезный повод, чтобы задуматься над новым этапом в жизни.

Четыре новых года, и каждый — начало какого-то отсчета

— Может, для кого-то и повод, но для многих Рош ха-Шана – еврейский Новый год – лишь некий мимолетный праздник. Многие вообще не знают историю и смысл этого дня, считая его не более, чем выходными…

— Я думаю, что это – стереотип восприятия, когда люди умещают свое существование в обыденную, традиционную колею. Опять же, многих смущает само название – Новый год. Для нас точкой отсчета является новый финансовый год, а праздником день рождения. А тут 5778-й, да еще и от сотворения человека.

— Не от сотворения мира?

— Нет, новый еврейский год — от сотворения человека. Потому что с появлением человека возникает и понятие времени.

Но вообще в еврейском календаре — четыре Новых года, и каждый знаменует собой отсчет чего-то. Отсчет десятины, которую человек должен был сдавать, месяцев, годов. Вот Тишрей – как раз отсчет годов.

А в Торе понятия «Рош ха-Шана» не существует. Там есть другое название — Йом ха-Труа, то есть День Трубления, и Йом ха-Зикарон, то есть День Памяти. Там даже не существует понятия «Йом Дин» — то есть, День Суда, поскольку это понятие позже ввели наши мудрецы. Они и определили суть, сердцевину этого праздника как День Суда. Так что по существу Рош ха-Шана и Йом Кипур (Судный день) — это один праздник. Только начинается он первого Тишрея, а заканчивается десятого Тишрея.

— Десять дней. «Ямим нораим» — Дни трепета или страшные дни…

— Однако в ивритской коннотации слово «нораим» (страшные, ужасные) — все же обозначает нечто другое, чем в русской коннотации. Это одно из имен Всевышнего. Он страшный, могущественный, мощный, и понятие «страшный» или «страх», по крайней мере, в иудаизме, не совсем идентично его русскому значению. Это такое состояние, которое, в отличие от боязни, не загоняет тебя в угол, не парализует, а напротив, способно подвигнуть человека на действия или какую-то мыслительную активность.

И в этом смысле Судный День должен быть для нас неким звоночком, побудительным сигналом. Поэтому, скажем, евреи-ашкеназы целый месяц Элуль по утрам трубят в шофар. Говорится, что этот звук должен пробуждать мою душу. Считается, что у горы Синай первое, что мы услышали – как трубили в шофар. И этот незамысловатый инструмент, сделанный из рога, должен в нас пробуждать что-то, если мы генетически связаны с теми, кто стоял у горы Синай.

— И что же надо сделать, готовясь к этому дню? Сидеть и вспоминать, что такого плохого или хорошего сделал за год?

— Сказать честно, раньше и я так думал. Но что я могу вспомнить? То, что произошло вчера. Ну, позавчера. А в течение года, кроме ярких моментов, по мелочам? Кого обидел, кому что-то не додал, кому-то не то сказал, кому не уделил внимания…Разве упомнишь? А за это, между прочим, судят. Вспомнить и оценить это невозможно.

Но есть замечательная фраза, которой завершается Книга Коэлет – Экклезиаст: «Бога бояться и заповеди его исполнять – в этом весь человек». Что такое заповеди исполнять – вроде бы понятно. А вот что значит «Бога бояться»? Это самое интересное. Потому что тут возникает устойчивый стереотип. Что-то вроде: «Ага, я что-то не то сделал, Он это видит, и Он меня за это накажет. И потому я должен бояться…»

— Как Уголовного кодекса?

— Нет, конечно. Наказание не сразу приходит, человек к тому времени вообще забывает о проступке. Что такое «Бога бояться» я сам для себя уяснил совсем недавно. Это очень просто, и это совершенно другое.

Искушение скупостью

Есть такое установление: мы должны выделять десятину. Первый, второй, четвертый и пятый годы десятина называется «маасар шени». Я должен его взять эту выделенную десятину, взять свою семью, пойти в Иерусалим и там все это потратить. То есть, четыре раза за семь лет.

Есть еще один тип десятины — «маасар ани» — когда в третий и шестой год я должен эту десятину отдать нищим. То есть, выйти к воротам города и отдать нищим. Есть «маасар ришон»: то есть, каждый год надо десятину отдавать левитам. Но я говорю о «маасар шени» — то есть, это та десятина, которую ты никому не отдаешь, ты ее тратишь как бы на самого себя. Но именно при условии, что берешь всю свою семью в Иерусалим и там это все тратишь. А дальше в Торе написана удивительная вещь. «Зачем это делать? Чтобы научиться бояться Бога».

— Какая связь?

— И я задал этот вопрос самому себе. «Маасар» — это налог, десятая часть. Налог ты всегда отдаешь кому-то. И вдруг возникает странный налог, который никому не надо отдавать. Ты его должен взять себе. Это уже странно. Ты берешь всю свою семью. Она, как правило, не маленькая. Особенно в ветхозаветные времена. Ты должен идти с нею в Иерусалим, скажем, из Галилеи или еще откуда-то. То есть, сама дорога. Плюс ты должен прожить там некое количество дней, погулять, потратить определенную этим «налогом» сумму, при этом, как я полагаю, этой суммой не обойдешься, будут еще какие-то траты обязательно.

А потом еще десятину левитам, и пожертвовать коэнам, и еще десятину нищим… И возникает искушение: проще всего никуда не идти, чтобы не тратить. Зачем мне все это? Вот, я скопил немного денег, и тратить? Плюс всю семью четыре раза за семь лет, плюс еще на каждый год по три праздника в году… Это же сколько денег, заработанных честным, тяжелым трудом, я должен тратить? Причем этого же никто не видит! Когда я другим отдаю, это видно, подотчетно, а тут никто меня не контролирует.

Так что требование «маасар шени» — это требование преодолеть собственную жадность. Страх перед Богом – это преодоление скупости, в широком смысле слова. Не просто «зажал три копейки», скупость – это величайший порок, который отделяет и отдаляет человека от Всевышнего. Это концентрация «эго». И потому месяц Элуль — это не время тупого сидения и размышлений на тему, а что же я такого плохого сделал. Это побуждение понять, насколько я действительно жаден или нет. Хотя ты можешь при этом называть себя как иначе – рачительным, например, или экономным…

— Ну да. Зачем, к примеру, идти в кафе, если можно и дома себе кофе заварить, там же дороже…

— А вот надо пойти. Чтобы почувствовать себя человеком. Знаешь, когда мы прибыли в Израиль совсем юными эмигрантами, то жили в Бат-Яме, гуляли частенько по набережной, но не заходили в кафе. Потому что было жалко эти пять шекелей потратить на чашку чая или кофе. Однако потом, позже начинаешь понимать: не потратил — и что-то упустил. Должен в твоей жизни присутствовать сам факт того, что вот ты сидишь, закинув нога на ногу в кафе, и пьешь кофе, за сколько-то там шекелей.

— Иначе говоря, Дни трепета – это некий «гамбургский счет по отношению к самому себе?

— Это факт исправления. Ты сам себе должен сказать, не таясь, чего ты стоишь на самом деле. В признании самому себе есть шанс на исправление. Собственное корыстолюбие — то единственное, что мы должны исправлять на всех уровнях и во всех случаях. Даже при том, что мы прекрасно понимаем: есть семья, надо зарабатывать, учитывать расходы и т.п. Но вот «зажимать» не надо.

Три заповеди о продлении дней

Кроме того, еще и обещания. Почему в канун Рош ха-Шана просят освободить от данных зароков и обещаний? Потому что самое страшное – пообещать и не сделать. Вот что значит подготовка в месяц Элуль — об этом надо говорить, об этом думать. Это и называется – выскочить из рутины, из будничной колеи.

— Но и заповеди стали для многих затертым штампом, проскакивающим мимо сознания. «Чти отца своего и мать свою…» — и что?

— Надо видеть не только фразу, но еще и контекст. Я тоже не сразу пришел к этому пониманию. Если прочитать всю фразу полностью, то она звучит так: «Чти отца своего и мать свою, чтобы продлились дни твои на этой земле». И вдруг я обнаружил, что в контексте иудаизма существуют заповеди, завершающиеся подобным образом.

Первая заповедь гласит: если ты идешь по дороге и увидел гнездо, в котором птица либо сидит на яйцах, либо со своими птенцами, ты не можешь взять птицу и птенцов, или птицу и ее яйца — ты должен сначала прогнать птицу, и лишь тогда забрать яйца или птенцов. И если ты это сделал, так продлятся дни твои на этой земле.

Есть еще одна заповедь, где сказано: «не имей двух разных гирь, одна побольше, другая поменьше». Это – о поступках, которые совершают, исходя из логики торговли: когда ты покупаешь, ты для тебя выгоднее, чтобы гири, на которых написано, допустим, 500 грамм, были тяжелее, чем 500 грамм. А когда ты выступаешь в роли продавца, то тебе выгоднее, чтобы гири были легче пятисот грамм. Но если у тебя и в том, и в другом случае, будут верные гирьки, то продлятся дни твои на этой земле.

Так что, обрати внимание, все три заповеди, которые заканчиваются одним и тем же образом. Потому что речь идет о трех уровнях существования человека. Отец и мать – это твое кровное окружение, те, кто тебе близок по крови. Птица на яйцах или птица с птенцами – это среда, в которой ты живешь, природа, которая тебя окружает. Ты должен поступить так, чтобы природа продолжалась, ты не должен ее губить. И гирьки – это социум, твои отношения с другими, тебе подобными. Это — три уровня бытия: кровный, природный и социальный. И человек на всех этих трех уровнях должен быть честен. Если хотя бы на одном из уровней лицемерить, вся жизнь может резко начать рушиться.

Марк Котлярский, «Детали». Фото: Борис Беленкин

Новости

Источник: "Живых заложников все меньше. Их нужно вытащить из этого ада!"
Теперь окончательно: церемония вручения премии Израиля пройдет не в Иерусалиме, а в Сдероте
Американский главнокомандующий: "Мы дали Израилю не все оружие, которое он просил"

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ