Опубликованы стенограммы допросов Фаины Киршенбаум

Опубликованы стенограммы допросов Фаины Киршенбаум

Сигнал был дан 24 декабря 2014 года, когда полицейские из отдела по борьбе с мошенничеством задержали более 30 подозреваемых по делу, которое потом назвали «делом НДИ».

Аресты были произведены после тайного расследования, продолжавшегося около года. Оно  вскрыло подозрения в незаконном распределении государственных средств ряду государственных организаций и НКО. Среди подозреваемых оказалась и Фаина Киршенбаум. Ее не арестовали: будучи депутатом кнессета и заместителем министра внутренних дел, она обладала статусом неприкосноенности. Три года спустя Киршенбаум считается главной обвиняемой в этом деле.

Первый допрос Киршенбаум прошел в тот же день, 24 декабря 2014 года. Следователи уведомили ее, что она подозревается в получении взятки, получении льгот мошенническим путем, мошенничестве, злоупотреблении служебным положением, фальсификации документов, налоговых преступлениях и отмывании капиталов.

До начала допроса ее предупредили, что показания будут записываться и могут быть использованы против нее в суде. Следователи также напомнили, что она имеет законное право проконсультироваться с адвокатом до допроса. «Я уже говорила с адвокатом Гиорой Адерет, — ответила Киршенбаум. — Понятия не имею, о чем вы говорите. Я не совершала ничего из упомянутого вами».

Затем на протяжении долгих часов Киршенбаум расспрашивали о ее деятельности в кнессете и в партии. Главным в тот день был вопрос о ее ответственности за коалиционные деньги НДИ. Она описала процесс распределения десятков миллионов шекелей общественных средств.

«Я руковожу коалиционными фондами партии. В последние годы, в соответствии с коалиционными соглашениями, у партии есть порядка 170 млн. шекелей в год, проходящих в графе «коалиционные деньги». Они используются по соглашениям, подписанным с различными организациями, параллельно с коалиционными соглашениями. Например, с поселенческим отделом подписано соглашение, по которому НДИ будет выплачивать ему по 30 млн. шекелей в год, и еще 25 миллионов в год обязалась переводить Министерству главы правительства. То же — в отношении Министерства внутренней безопасности, пожарной службы, Министерства абсорбции — каждый год мы переводили им деньги».

Следователь: «Является ли любой перевод коалиционных денег следствием подписанного соглашения?»

Киршенбаум: «Нет. В некоторых случаях у нам обращаются разные организации и я взвешиваю, насколько для нас важен данный проект. Разумеется, я советуюсь со специалистами из этой сферы. Иногда и Министерство финансов обращалось ко мне с просьбой поддержать тот или иной проект, и если я решала, что стоит поддержать, то определяла сумму, которая будет переведена и сообщала Министерству финансов, чтобы они определили, какой параграф подходит для этого перевода. После того, как Минфин утверждал, это поступало в финансовую комиссию, и если она давала добро, деньги переводились в соответствующее министерство».

Следователь: «Практически, к вам может обратиться любой человек с просьбой о выделении бюджета?»

Киршенбаум: «Да, ко мне обращаются очень многие люди. Например, ко мне обратились из амуты, которая занимается вопросами прохождения альтернативной гражданской службы в арабском секторе. И мы ее поддержали».

Следователь: «Как определяется величина поддержки?»

Киршенбаум: «Исходя из данных, приведенных в запросе».

В ходе расследования полиция собрала более 1000 свидетельских показаний, 110 подозреваемых были допрошены и 130 тысяч бесед были тайно подслушаны и записаны. Выводы оказались серьезными: из них следовало, что выдача значительной части бюджетов НКО сопровождалась взятками, причем давали их по-разному, включая покупку авиабилетов, компьютерной техники и электроники для Киршенбаум и членов ее семьи.

Ответы, которые Киршенбаум дала на эти подозрения, звучали невинно. Например, она объяснила: «Мы всегда требуем от наших представителей в местных советах правильного управления. Важно, чтобы ты поверил, что люди действуют на благо граждан, а не с целью личной выгоды».

В августе прокуратура выдвинула против нее тяжелые обвинения по многочисленным случаям взяток и преступлений, связанных с коррупцией. Здесь же была описана созданная ею схема получения взяток: Киршенбаум выделяла разным структурам и НКО бюджеты и коалиционные деньги НДИ, за что эти структуры возвращали часть этих денег Киршенбаум и ее приближенным.

Откуда взялись два миллиона шекелей на ее банковском счету?

Обвинение включило в себя не менее десяти пунктов обвинения — каждое касалось отдельной структуры, получившей бюджеты от Киршенбаум. Одно дело, например, касается амуты «Эзра», которая в благодарность за эти бюджеты финансировала ее полеты за границу — в том числе в Лондон, Киев, Москву и Афины. Таким же образом были оплачены поездки мужа Фаины Киршенбаум, ее дочери, брата и золовки. Так, например, амута оплатила ее поездку с родственниками в Нью-Йорк, включая проживание в дорогом отеле; а также отдых Фаины Киршенбаум с родственниками в США и в Канаде. Стоимость этих поездок составила около 40 тыс. долларов.

В ходе следствия Киршенбаум попросили подробно описать детали зарубежных поездок, как частных, так и служебных. «В этом году я была в одной частной поездке, в Грузии, с мужем. Все остальные поездки были частью моей работы. В этом году летала в Сербию, по служебным делам, встречалась там с министром внутренних дел Сербии. К этой поездке присоединился мой муж. Это была долгая поездка, сначала полетела в Украину, и оттуда — в Сербию».

Когда Киршенбаум попросили объяснить, кто финансировал визит, она обьяснила: «МВД оплатило мне стоимость поездки, полет и проживание. Стоимость гостиницы для моего мужа я оплатила Министерству внутренних дел с банковского счета. Авиабилеты для мужа купила в агентства «Мона турс». Я работаю много лет с агентством «Орли», и все сделала посредством электронной почты».

У Киршенбаум спрашивали также о делах ее родственников, о деньгах и активах в Израиле и за рубежом. Она рассказала, что владеет домом в ишуве Нили, квартирой в Беэр-Шеве, которую сдает, и земельным частком в Кирьят-Оно. Ей задали вопрос о банковском счете с двумя миллионами шекелей, но она ответила, что это наследство.

«Уклонилась от сличения с вескими доказательствами»

Через две недели, 12 декабря 2015 года, Фаину Киршенбаум вновь пригласили на допрос. Это случилось после того, как полиция собрала многочисленные доказательства и свидетельства, связывающие ее с инкриминируемыми ей преступлениями. В этот раз Киршенбаум отказалась сотрудничать со следствием. Она достала заранее заготовленный лист бумаги и попросила разрешения зачитать то, что там было написано.

«За то время, что прошло с момента моего допроса, против меня ведется убийственная война на истощение, причиняющая тяжелый ущерб мне, членам моей семьи, каждому человеку из моего окружения. Мои банковские счета закрыли, не позволив мне продолжать выплаты по моим обязательствам, я даже не могу купить продукты в супермаркете», — говорилось там. Киршенбаум продолжила читать с листа: «Мои дети, помощники и близкие под следствием, некоторые из них арестованы полицией». Она обвинила следственные органы в утечке информации и заявила, что «полиция и пресса уже осудили и приговорили меня».

Слова Киршенбаум были призваны объяснить, почему с этого момента она будет хранить молчание. «Следствие по моему делу не имеет смысла, потому что меня уже осудили, обвинили и приговорили следственные органы и общественность», — сказала она. — «Поскольку я — общественный деятель, а право на молчание имеет множество последствий, я решила не выдвигать свою кандидатуру на будущих выборах и уйти из политической жизни», — добавила она.

Закончив читать, она передала лист следователям, и с того момента много раз повторяла: «Пользуюсь правом на молчание». Она продолжила это повторять, даже когда следователь отметил: «Ваше молчание — это бегство от встречи с вескими доказательствами, которые поставят в трудное положение вас и ваших приближенных. Мы полагали, что тот, кто привержен закону и истине, не будет молчать вместо того, чтобы своими ответами привести к истине».

Но и когда следователь спросил ее, помог ли ей кто-нибудь, кроме членов ее семьи и адвоката, принять такое решение, она повторила: «Право на молчание». Она повторяла это вновь и вновь, когда у нее спрашивали о переводе коалиционных средств молодежному движению «Эзра». Наконец, следователь сказал: «В документе, который вы зачитали и передали нам, сказано, что полиция и пресса уже осудили и признали вас виновной. Я сообщаю вам, как руководитель следствия — мы не судили вас, не признали виновной и готовы проверить любую вашу версию, даже ту, что уведет нас очень далеко». Но и на это Киршенбаум ответила: «Я воспользуюсь правом хранить молчание».

Следователь сказал: «24 декабря мы сделали все, что могли, чтобы уменьшить причиненные вам неприятности. По вашей просьбе вас доставили в отделение тайно, на машине, с уважением к вам относились на протяжении всего следствия. Мы предлагаем вам подумать об этом и видеть в нас инструмент для достижения истины». На это Киршенбаум ответила: «Мне есть много, что сказать. Я сохраню эту возможность на другой раз. А пока я воспользуючь своим правом хранить молчание».

Семейная поездка — за счет государства

В ходе следствия Киршенбаум были предъявлены счета на ее заграничные поездки. Следователь сообщил ей, что Даниэль Элинсон, генеральный директор амуты «Эзра», сказал на допросе: «Я вспомнил, что Фаина обратилась ко мне, и сказала: «Я еду в Москву заниматься твоей амутой, но я хочу, чтобы ты оплатил моей дочери поездку в Россию» — и я согласился». Ей также сообщили, что результаты расследования несовместимы с тем, что она показала на первом допросе — что все ее частные поездки финансировались из личных средств. Киршенбаум на это не отреагировала.

«Фаина в точности указала мне, что купить»

В апреле 2015 года Киршенбаум вновь оказалась в кабинете следователя. Она сразу сообщила, что и в этот раз прибегнет к праву на молчание. Следователь предъявил ей фрагменты показаний Элинсона, который подтвердил на допросе, что по просьбе Киршенбаум для нее были куплены: планшет за 550 долларов; компьютер за 2228 долларов; еще один компьютер за 1996 долларов; «Айфон-5» за 815 долларов, и еще один телефон той же модели за 700 долларов; видеокамера за 2129 долларов; и объектив для камеры за 300 долларов. «Фаина сказала мне в точности, что купить», — сообщил Элинсон. Тем не менее, и в этот раз Киршенбаум продолжала хранить молчание.

Четыре месяца спустя она снова сидела у следователей и снова сообщила, что намерена молчать. На этом допросе у нее спросили, помимо прочего, о бюджете поселенческого отдела, который с 1.77 млн. шекелей в 2010 году подскочил до 5.5 млн. шекелей в 2011-м, а в 2012-2013 гг. вырос до 6.9 млн. шекелей в год. У Киршенбаум попросили объяснить, чем вызван подобный скачок. Но она промолчала. Киршенбаум не ответила и когда ее спросили о показаниях ее помощницы Вики Рабин. По словам последней, после встречи Киршенбаум с лоббистом Исраэлем Иешуа она дала распоряжение помощнице перевести деньги в Минфин и для финансирования определенных структур.

Киршенбаум задали еще многие вопросов, в том числе о ее знакомстве и связях с бывшим гендиректором Министерства сельского хозяйства Рами Коэном; о том, что на ее счету лежат более двух миллионов шекелей; а также о банковском счете на имя ее матери. Ей сказали, что из материалов следствия видно, что она пыталась трудоустроить своих приближенных в структурах, которым она переводила деньги. Следователь также предъявил ей показания Гершона Месики, бывшего главы совета Самарии, который стал государственным свидетелем по этому делу: «Каждый раз, когда задерживался платеж людям, которым Фаина посылала деньги, эти люди начинали ей плакаться, и она считала нужным проинформировать меня, и спросить: что происходит с продвижением, или с оплатой одному из людей, которых я послала к тебе? Или она спрашивала: «Почему мы не продвигаемся достаточно быстро с этими людьми?» Я обращался к Бен Шушану (Хаим Бен Шушан — бывший гендиректор компании по развитию Самарии), проверял, что происходит, и возвращался к Фаине с ответом».

В дальнейшей ей предъявили также показания Бен Шушана: «Гершон звал Фаину «этой госпожой». Он сказал мне, что Фаина все время спрашивает: «Ну, когда вы закроете этот долг?» Я сказал ему — у меня нет денег, и он ответил: «Постарайся, это нужно продвинуть, Фаина давит». Бен Шушан добавил: «Мне довелось слышать, как Гершон говорит по телефону с Фаиной. Он дрожал от страха перед ней. Я вошел во время разговора и увидел его в таком состоянии. Обычно он силен, он не фраер».

Адвокат Гиора Адерет, представляющий Фаину Киршенбаум, сообщил в ответном письме: «Я категорически против того, что, по моему мнению, выглядит откровенной утечкой материалов дела до его передачи в суд. Поэтому я не буду комментировать их содержание».

Ясмин Гуэта, TheMarker. Фото: Дуду Бахар

Новости

Еще одна авиакомпания вернулась в Израиль
Байден о беседе с Нетаниягу: «Израиль имеет право преследовать ХАМАС. Но необходимо немедленное прекращение огня»
Полиция выплатила миллионы шекелей по судебным искам против полицейских, применявших насилие

Популярное

Из продажи отзывают оливковое масло – оно годится только для лампад

После жалоб потребителей минздрав и импортер отзывают из продажи оливковое масло Extra virgin olive oil от компании...

Арабские сети открывают филиалы в крупных городах Израиля

Владельцы крупных продовольственных сетей уже давно убедились, что филиалы, расположенные в городских...

МНЕНИЯ