Не стреляй!

Не стреляй!

«Всеизраильская Ассоциация семей жертв убийств» была создана в 1998 году. Она объединяет родственников людей, убитых не в терактах — причем сами жертвы являются невинными людьми, не принадлежавшими к преступному миру.

— Наша деятельность разнообразна, и прежде всего мы добиваемся исполнения Закона «Права пострадавших от уголовных преступлений», — сказала «Деталям» Лара Цинман, руководительница этой организации. — Этот Закон был принят в Кнессете 6 марта 2001 года. С тех пор мы следим за его реальным применением, чтобы он действовал и выполнялся всеми соответствующими правоохранительными органами. Мы также добиваемся, чтобы семьям жертв убийств, как умышленых, так и неумышленных, оказывалась психологическая, юридическая и финансовая помощь. Мы добились этого к 2011 году, когда министерством соцобеспечения были созданы центры помощи таким семьям.

Члены этой Ассоциации приняли участие и в весьма бурном заседании комиссии кнессета по продвижению статуса женщины, руководит которой депутат Айда Тума Сулейман («Объединенный список»). Депутаты и приглашенные представители общественных организаций потребовали от министерства внутренней безопасности разъяснить, каким образом удастся избежать того, что оружием смогут обзавестись люди с неустойчивой психикой. Также комиссия потребовала предоставить статистику об изяътии оружия у людей, которые не продлили свои разрешения, и данные о количестве стволов, которые ежегодно «утекают» к криминальным структурам — от тех, кто получает лицензию.

— Почему решение МВБ о расширении критериев на выдачу огнестрельного оружия вызывает у вашей организации столь гневную реакцию?

— На протяжении многих лет, начиная с 90-х годов, было очень много убийств с применением огнестрельного оружия. Можно вспомнить, например, убийство в 1994 году водителя такси Дерека Рота… Но это вообще было характерно для преступлений, в которых мужья убивали жен, или партнеры убивали своих подруг.

Принято оперировать статистическими данными и утверждать, что по статистике среди всех случаев убийств женщин их сожителями на огнестрел приходится лишь небольшой процент. Но, во-первых, для нас каждая жертва – это 100%-ная трагедия. Во-вторых, значительно легче убить из огнестрельного оружия, чем другим способом. В-третьих, появляются и «попутные жертвы». Например, в 2012 году в Беэр-Шеве была убита Галина Багач — а заодно и мужчина, которого убийца счел ее любовником. Аналогичный случай произошел в районе Хайфы в 2013 году – мужчина убил свою сожительницу Хатуэлу Кузнецову, а также и ее сына, и того, кого он подозревал в связи со своей сожительницей.

Для большинства этих случаев характерно то, что оружие принадлежало охранникам, то есть оно было получено легально. По идее, эти охранники должны были проходить какие-то психологические проверки, но это не помогло. Такие тесты ничего не стоят.

Люди с неустойчивой психикой совершали просто страшные, одиозные убийства, уничтожая целые семьи. В 2008 году некий Двойкин совершил убийство в Рамле: он убил дядю, тетю и бабушку. Его двоюродный брат, сын убитых остался сиротой. Случались страшные, совершенно страшные трагедии. Иногда они происходят не в семье. В Беэр-Шеве, например, в 2013 году мужчина, тоже охранник, ворвался в банк «Апоалим», застрелил четверых и сам покончил с собой.

Потому мы считаем нынешнее изменение критериев чрезвычайно опасным. Люди, которые получат это оружие, не пройдут достаточно серьезных проверок своего психического здоровья.

— Но на заседании комиссии представитель министерства внутренней безопасности говорил: «Мы не только меняем критерии в сторону их расширения, но и увеличиваем количество инструктажей, проводим стрельбы, получатель должен будет пройти медицинское освидетельствование». Всего этого, на самом деле, нет?

— Мы точно не знаем, что существует сейчас на практике. Но известно, что когда речь шла об охранниках — то есть, все-таки, о людях более профессионально подготовленных — это не предотвратило убийств.

Мы боролись за то, чтобы прежний министр внутренней безопасности Аронович ввел циркуляр, требующий хранить оружия в сейфах после рабочего дня, то есть чтобы эти пистолеты не забирали домой. Эта борьбы нами велась долго, после того, как решение было принято, убийств такого рода стало меньше.

Правда, и из дома оружие может быть украдено. Или может попасть в руки детей. Или может по случайно выстрелить… Но самое главное — в том, что, по нашему наблюдению, среди убийц очень много людей с неустойчивой психикой. И никаким службам психиатрии убийства предотвратить не удается. Эти люди даже иногда находятся на лечении, принимают таблетки, ходят к психиатрам, всем кажется, что они не представляют никакой опасности… А потом — «хлоп»! – и убийство. Теперь же совершенно нормативный человек получит все справки, и никто ничего не заподозрит — но, тем не менее, потом самым неожиданным образом произойдет убийство. Мы видим, что творится в Соединенных Штатах. Мы просто в панике и в страхе, что это может привести к совершенно катастрофическим результатам.

Не стреляй!
Фото: Томер Аппельбаум.

— На ваш взгляд, почему было принято решение смягчить критерии?

— Официальное объяснение – борьба с террором. Да, мы не можем отрицать, что граждане, у которых было в руках оружие, способствовали предотвращению терактов. Но таких случаев становится все меньше в последнее время. И стоит придерживаться какого-то баланса: если на одну чашу весов положить опасность нахождения такого количество оружия в руках граждан, а на другую — вероятность, что кто-то когда-то сможет предотвратить теракт, то очевидно, что перевесит та, где опасность.

Оружие могут украсть. Оно может попасть в руки преступных организаций, и тех же террористов. Сколько времени уже пытаются зачистить арабский сектор от того количества оружия, которое там накоплено? А у них почти все убийства — это огнестрел, и совершаются они с большой легкостью.

Еще год назад у министра Эрдана была встреча с представителями женских организаций. И тогда я высказала свои опасения лично министру. Он ответил также как и сейчас: «есть статистика», «можно убить не только из огнестрельного оружия», «будут проверять» и так далее. Но нас это не убеждает и не успокаивает.

— Есть и другая, неофициальная причина этих перемен? Кто-то лоббировал эти поправки?

— Мы этого не знаем и не можем этого утверждать.

— Нынешняя общественная дискуссия более широка, чем несколько месяцев назад, когда это решение было принято? Она способна повлиять на что-то?

— Мы надеемся, что глава комиссии по повышению статуса женщины будет следить за соблюдением данных рекомендаций, и потом критерии выдачи лицензий все-таки ужесточат. Но большого оптимизма я по этому поводу не испытываю. Решение уже принято, теперь остановить процесс очень сложно. Печально, что бороться не начали до того, как решение смягчить критерии для желающих обзавестись огнестрельным оружием было принято официально.

Олег Линский, «Детали»

Новости

Один из главных ракетчиков «Хизбаллы» убит ракетой (видео)
«Граната взорвалась, я и младший брат истекали кровью» - история самой трагической сцены фильма о резне 7 октября
За ночь на Западном берегу арестовали опытного джихадиста и тех, кто вчера обстрелял военный пост

Популярное

За два дня до войны приехал торговец из Газы, заплатил наличными и… исчез

Я спрашиваю фермера Офера Селу из мошава Гева-Кармель, как война повлияла на его отношения с торговцами из...

Мы ошибаемся, если думаем, что в Израиле низкие пособия. В будущем их еще больше урежут

Сообщение о будущем и неизбежном банкротстве Службы национального страхования в Израиле («Битуах леуми»)...

МНЕНИЯ