«Мифы Яффо»: как это было на самом деле
Илья Лиснянский — отоларинголог по профессии и историк по призванию. На днях в иерусалимском издательстве «Клик» вышла его книга «Мифы Яффо. 25 прогулок по Старому городу». Работа над ней заняла много лет, а первая ее презентация состоится 9 ноября в в Петах-Тикве.
— Историческими изысканиями я занимаюсь всю свою сознательную жизнь», — сказал Илья Лиснянский в интервью «Деталям». — В юношеском возрасте передо мной встала дилемма: куда с этой любовью идти дальше? Школьные учителя готовы были дать мне рекомендации чуть ли не в лучшие ВУЗы страны. Но мой отец, врач, даже попросил нашу словесницу, чтобы она не морочила мне голову. Помнится, после встречи с ней папа сказал: «Сынок, литература и история — это замечательно, но сначала ты должен заняться историями болезней!» Он был прав, по большому счету: без знания людей и жизненных ситуаций разбирать архивы бессмысленно…
— И вы стали врачом?
— Сражался на два фронта: занимался науками, а заодно совершенствовался в истории. Все начинается с простого любопытства, а я любопытен, как любой врач, пытающийся добраться до сути того или иного заболевания.
То же и с Яффо. Это место заинтриговало меня, и я стал потихоньку, что называется, влезать в подробности, хотя о книге тогда не думал. Находил какие-то неожиданные материалы, встречал людей, завязывал неожиданные знакомства. Бродил по Яффо и заводил разговоры с тамошними обитателями.
— Это называется «накоплением впечатлений», но был и некий толчок, который перевел тебя в иную плоскость?
— Да. Мой приятель привел меня в гости к одной супружеской паре, и оказалось, что «слабая половинка» этой пары в недалеком прошлом — искусствовед, была редактором какого-то московского издательства. С нескрываемой горечью она мне сказала, что в Израиле ее более всего угнетает отсутствие материальной культуры.
— Что она имела при этом в виду?
— Собственно, и я также задал ей этот вопрос. Она ответила: «Ну как же? В Париже, к примеру, мы видим классицизм, барокко, памятники архитектуры. В Москве замечательные музеи, там отдыхает душа. Не говоря уже о Петербурге. А здесь? Какие-то развалины и дома, на которые страшно смотреть…»
А я в то время, к слову сказать, был помешан буквально на архитектуре баухауза. Я попытался ей возразить, объяснить, что, к примеру, в Тель-Авиве немало зданий, выстроенных в конструктивистском стиле, но подумал, что мои доводы, видимо, вряд ли будут восприняты, потому что с таким человеком по поводу материальной культуры надо говорить на языке совершенно ином. Показать, а не рассказать, что я имел в виду. Ведь ее проблема состояла в неумении читать язык истории и язык камней, язык знаков…
— Наверное, с этой «тайнописи» и начинается Яффо?
— Вот, к примеру, и видишь знак, изображающий две буквы «т» и «ф» («Тафос»); знак, греческой ортодоксальной церкви — Святогробского братства, которая курирует все свои монастыри на территории Израиля. Понятное дело, что ты или кто-то другой не обратит на этот знак никакого внимания, вряд ли он тебя мог бы чем-то заинтересовать. И меня данное обстоятельство навело на мысль, что большинство людей, в их числе и профессионалы, естественно, не могут читать именно язык материальной культуры. Потому и кажется, что ее нет.
— Давай тогда с азов. Один из главных символов старого Яффо – это часовая башня или, как ее еще называют, башня Абдул-Хамида…
— Верно, это место знают все. Но многие ли знают историю башни? Кто-то может сказать, что башня напоминает лютеранскую церковь, даже можно предположить, почему именно. Так начинает раскручиваться история, уводящая тебя за собой.
— Хотя бы, к примеру, знать, по какому поводу она воздвигнута?
— И с этим сама по себе связана некая загадка. До сих пор, как ни странно, неизвестно, когда же именно башня была построена. Собственно говоря, ее строительство было приурочено к двадцатипятилетию восхождения на престол турецкого султана Абдул-Хамида. Он стал править Блистательной Портой в 1876 году, стало быть, в 1901-м. Но… в муниципальных справочниках говорится, что башня построена три года спустя, в 1904. На табличке, прикрепленной к башне, указывается 1905-й, а знаменитый журналист-краевед Авраам Лунц считает, что в 1900-м.
Вопрос: когда же на самом деле? И, вот, я начинаю работать с архивами, перерываю кучу материала, наталкиваюсь на книжку, написанную на иврите «По ком звонит колокол» о башне Абдул-Хамида, где, среди прочего, указывается, что после реставрации башни на открытии присутствовал Рехавам Зеэви-Ганди, который был тогда министром туризма. Но за день до открытия обновленной башни он был убит. Как же он мог присутствовать?
— Вот это и есть Израиль: смесь правды и вымысла, мифа и реальности, когда не понимаешь, где правда, а где вымысел.
— Поэтому я назвал свою книгу «Мифы Яффо». Потому что за каждым «фактом», подобным с Ганди, мы обнаружим такое количество мифов… Но по мере того, как эти мифы, словно наслоения уходят, обнаруживается нечто похожее на истину, предметы начинают оживать, как та же башня Абдул-Хамида, история ее строителей, история часовщиков Зераха Мошли и Морица Шинберга, занимавшихся установкой часов на башне. И те камни, из которых сложена эта башня и которые ровным счетом ничего не говорили, вдруг начинают оживать, возникает образ, и башня становится объектом материальной культуры.
— В работе над книгой каким образом вы старались достичь максимального эффекта?
— Выполняя некую триединую задачу: место-время-люди, это было лейтмотивом, красной нитью. Будь то история ворот Рамзеса второго, будь то рассказ об археологических раскопках, будь то повествование о францисканском монастыре. Я следовал четкому направлению: предыстория, история, люди. Без людей нет истории.
— Такого рода книга на русском языке имеет ли аналоги?
— Я могу с уверенностью сказать, что аналогов нет ни на русском, ни на иврите и, вполне возможно, английском. Я подчеркиваю: именно аналогов. Безусловно, есть прекрасные образцы исторической литературы на иврите, исследования и изыскания. Скажем, я постоянно ссылаюсь на Якова Янона — человека, который сделал очень много для изучения истории Яффо. Он для меня являлся советчиком, другом, помощником. Но это нечто другое, чем сделанное мною. Есть и серьезное научное исследование профессора Рут Карк, есть и путеводители, но вот такой обобщающей книги нет.
Открытие Яффо — это результат моих собственных открытий и сопоставлений различных исторических документов, мифов, сказаний, воспоминаний и исследований. Когда ты используешь не один документ, а несколько, рассматриваешь не одну версию, а несколько, на стыке возникают вдруг удивительные открытия. Например, самая первая фотография, с которой сталкивается читатель, изображает некий вид Яффо со стороны: видна груда камней, наваленных возле остатков крепостной стены, набережная, ряд зданий, а за ним францисканский монастырь.
— И какая связь между всем этим?
— На первый взгляд никакой. Подумаешь, какие-то валуны, мимо которых проходишь по десять раз на дню и вряд ли обращаешь на них внимание. Между тем это аутентичное доказательство присутствия крестоносцев в Яффо. Эти камни связаны с Людовиком святым, седьмым крестовым походом. Людовик лично ворочал эти камни — наказание, которое он наложил сам на себя. А это уже еще одна история, которая уводит нас в потрясающе интересное бытие этого французского монарха, где затем возникают бесплотные тени францисканцев, а там и монастырь, на развалинах которого прочно покоится нынешний францисканский новодел.
— Что значит «нынешний»?
— По меркам истории. Конец XIX, начало XX века: строительство современного «варианта» велось 20 лет. Но в монастыре есть так называемая «круглая капелла», а вот она отсылает к тому времени, когда Людовик святой таскал камни к яффской крепости.
— Это, как я понимаю, времена крестоносцев. И, если не знать этого, то вряд ли придет в голову искать следы их присутствия в Яффо?
— Учитывая тот факт, что Бейбарс — мамлюкский султан Египта и Сирии из династии Бахритов – снес все, что соорудили в Яффо крестоносцы просто до основания. Но… Вот камни, вот «круглая капелла», вот старая Сарайя — старое правительственное здание, покоящееся на фундаменте, сложенном все теми же крестоносцами. И вот тебе здание «Кишла», тюрьмы, которая также покоится на фундаменте времен крестоносцев. Когда там были археологические раскопки, которые проводил мой товарищ, там обнаружили монеты времен крестоносцев. Там, где сейчас стоит «Кишла» — там возвышалась угловая башня, ведь Яффо был окружен крепостью. Это все составляет материальную культуру времени.
— Если уже мы говорим о мифах. Недалеко от Яффо, в море, выглядывают осколки горной гряды, которую именуют «скала Андромеды»…
— Сказка для взрослых, конечно. Но вот еще одна яффская загадка. Когда мы читаем греческий миф про Андромеду, то встречаем упоминание о том, что она эфиопская принцесса. Что за странное отклонение от географии? Где Эфиопия и где Греция? Все объясняется очень просто. По-гречески Яффо звучит как «Иоппия». А как звали царицу, которая здесь правила? Ее именем названо созвездие, кстати…
— Кассиопея?
— И верно, и не верно. Потому что на самом деле созвездие называется «Кассиопия».
— И все в честь Яффо?
— Скорее наоборот. Яффо в честь царицы, и потому Андромеда получается не эфиопская принцесса, а яффская, иоппейская. Вот тебе миф, за которым кроется разгадка, а за разгадкой тянется история.
— Яффо буквально напичкан церквями, монастырями и христианскими приходами…
— Потому что христианство берет начало в Яффо, и связано это с историей Шимона Кожевника, у которого на ночь останавливался апостол Петр, и которому было видение, объясняющее ему, что он должен проповедовать не только для евреев, но и для людей во всем мире. И на основании, уходящем в глубь земли, ныне твердо стоит знаменитый яффский маяк, действующий вот уже более ста лет.
— Эта книга — попытка реставрировать историю, обновить ее, возбудить интерес к ней? Какую задачу вы ставили перед собой?
— Любимый мною гениальный Юрий Тынянов обронил когда-то загадочную фразу: «Для меня история начинается там, где кончается документ». Что такое архивные документы, если за ними нет людей, нет чего-то вещественного, осязаемого? Вот ты трогаешь камень, и за каждым камнем ветвится история, воронка истории тебя затягивает все глубже и глубже.
А насчет того, какую задачу я ставил перед собой… Знаете, когда писатель Томас Манн сдал свою рукопись «Иосиф и его братья» машинистке, она вернула ему сделанную работу со слезами на глазах, сказав: «Наконец-то я знаю, как все было на самом деле». И задача моя была — сделать так, чтобы человек, читающий эту книгу, понял: так оно и было на самом деле.
Марк Котлярский, «Детали». Фото предоставлено Ильей Лиснянским.
На фото: фрагмент обложки книги «Мифы Яффо».